Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

С рассмотренными идеями прямо связан второй аспект постулируемой авторами «Книги…» роли мудрости и мудрецов в совершении благодеяний, направленных на все общество. Доказывая необходимость уважения к мудрецам со стороны правителей, авторы трактата не только ссылаются на пример Аристотеля как учителя Александра, но и подробно излагают теорию сопряжения translatio imperii и translatio studii [449] О роли данной теории в средневековой политической риторике см.: Lusignan S. L’Université de Paris comme composante de l’identité du royaume de France: étude sur thème de la translatio studii // Identité régionale et conscience nationale en France et en Allemagne au Moyen Âge a l’époque moderne / ed. R. Babel, J.-M. Moeglin. Sigmaringen, 1997. P. 59–72. . Они последовательно описывают связь процветания учености и власти (senhorio) в Египте, который называли великой державой, «пока там жили мудрецы», в Греции, «получившей мир с помощью философии», и Риме, «завоевывавшем земли с помощью ученых сенаторов». За этим следуют и более близкие примеры: как утверждают авторы, Франция обладала могуществом, «покуда ценила знатоков», а «величайшая и последняя на Западе» держава (Империя) «достигла драгоценной славы с помощью мудрецов» [450] «Por esto o grande senhorio do Egipto, emquanto en elle viverom sabedores, foy nomeado. E o emperio de Grecia cobrou o mundo com philosophia. E os romaãos per studiosos senadores conquistarom as terras. E França, enquanto prezou os entendidos, teve seu poderio, e o reyno da mayor de todallas insoas e o que do poente he postumeyro, com ajuda de sabedores gaançarom prezada fama com grande louvor…» ( Infante D. Pedro, frei João Verba. Op. cit. P. 134). . Именно в этом контексте связи imperium и studium (senhorio и estudo) в состав трактата включается описание коллегиальной реформы университета. Она оказывается необходимой, прежде всего, для достижения братства двух сословий (estados) — рыцарства и ученых (cavaleyros и studiosos/sabedores) [451] «…en que sse mostra que estes stados sempre irmãamente querem viver» (Ibid.). , необходимого не только вторым, но и первым, ибо «хотя и ученые принимают помощь от рыцарства, но и рыцари получают наилучшее от мудрецов, приходя к знанию и возвышаясь мудростью с великою славой» [452] «E, non embargante que os studiosos sejam per cavalaria ajudados, pero os cavaleyros resebem dos sabedores cousa melhor, convem a ssaber, seerem elles per sabedoria exalçados com grande fama» (Ibid.). .

Проект реформы университета, оказавшись включенным в морально-политическую систему «Книги о достойном благодеянии», претерпел значительные изменения. Он перестает осмысляться в рамках разделения жизни королевства на церковную и светскую сферы, полностью войдя в единую «цепь благодеяния», основным земным источником которой становится королевская власть. Соответственно и «сообщество ученых», университет, мыслится как необходимый для управления государством источник добродетелей мудрости и благоразумия. При этом для исследования едва ли является продуктивным противопоставление двух морально-политических систем в письме из Брюгге и трактате, в контексте которых оказывается описание коллегиальной реформы, основанное на оппозиции светского мировоззрения инфанта и пристального внимания к церковным вопросам у его духовника. Скорее перед нами две альтернативные системы, на примере которых можно наблюдать, как этические ценности, оставаясь ключевым элементом риторики и систематизации описываемого опыта, «накладываются» на политическую реальность, формируя не только понятия, но и связанные с ними стратегии.

При этом, безусловно, такие важные вопросы, как причины выбора той или иной системы и их соотношение друг с другом, осмысление самими авторами существующих между ними противоречий должны быть более подробно рассмотрены на основе широкого круга источников, подобных письму из Брюгге, где моральная риторика и теория тесно переплетаются с политической практикой. Как «лексика», так и «грамматика» этих языков придворной политической культуры Португалии Авишского периода нуждаются в дальнейшем внимательном изучении. Нужно, например, разобраться в том, как в португальских трактатах первой половины XV в. использовались и переосмыслялись элементы моральных теорий античных стоиков, отцов Церкви, Фомы Аквинского и его учеников, итальянских гуманистов. В тщательном анализе нуждаются не только прямые цитаты и отсылки, в которых текст первоисточника мог толковаться достаточно вольно, но и заимствования элементов структуры текста, принципов классификации явлений и понятий. Это позволит выявить важные черты политического языка и мышления инфантов и их приближенных, которые отразились на принимавшихся ими решениях и избиравшихся политических стратегиях.

Перевод со старопортугальского и комментарий Александра Русанова под редакцией Олега Воскобойникова

doi:10.17323/978-5-7598-2111-3_188–200

Первое издание (по неизвестной копии) этого письма осуществил в 1860 г. Ж. П. Рибейру [454] Ribeiro J. P. Dissertações chronologicas e criticas sobre a historia e jurisprudencia ecclesiastica e civil de Portugal. T. 2. Lisboa, 1860. P. 398–411. . Предлагаемый перевод сделан на основе критического издания А. Морейры де Са [455] Carta que o jnfante dom pedro emujou a el rey de Brujas // Moreira de Sá A. A «Carta de Bruges» do Infante D. Pedro. Coimbra, 1952. P. 7–24. Данный перевод также опубликован: A carta do Infante D. Pedro enviada a D. Duarte, de Bruges, sobre a reforma da Universidade de Lisboa e instituição de colégios universitários (Doc. 856) // Chartularium Universitatis Portugalensis / ed. A. Moreira de Sá. Vol. III: 1409–1430. Lisboa, 1969. P. 311–319. Письмо было также издано А. Ж. Диашем Динишем, а также Ж. Ж. Алвешем Диашем и А. Э. Оливейрой Маркешем (в составе «Книги советов короля Дуарте»): Carta de Bruges dum Infante ao D. Duarte (Doc. 71) // Monumenta Henricina. Vol. III. Nº 1. Coimbra, 1961. P. 140–149; Carta que o infante Dom Pedro Mandou a el Rey Dom Pedro de Bruxes (5) // Livro dos conselhos de el-Rei D. Duarte (livro da cartuxa) / transcricao de J. J. Alves Dias; rev. de A. H. Oliveira Marques, T. F. Rodrigues. Lisboa, 1982. P. 27–39. Две эти публикации не содержат существенных отличий от публикации А. Морейры де Са, однако не отражают различий между тремя сохранившимися рукописями. . Также учтен перевод фрагментов на английский язык, сделанный Р. Коштой Гомеш [456] Letter Concerning Reform and Good Government in Portugal (Doc. 77) // Medieval Iberia: Readings from Christian, Muslim, a. Jewish Sources / ed. O. R. Constable, D. Zurro. 2nd ed. Philadelphia, 2012. P. 455–462. (Middle Ages Series). . В основу критического издания была положена старейшая известная копия письма, датируемая второй половиной XVI в. и входящая в состав рукописи «Книги советов короля Дуарте» из картезианского монастыря города Эворы (отсюда второе название этой компиляции — «Картезианская книга», «Livro da cartuxa») [457] В настоящее время хранится в Лиссабоне, в Национальном архиве Торре-ду-Томбу: Ms. Livr. N. 1928. Fl. 24–41v. . Также известно по крайней мере три позднейших рукописных копии послания в составе «Книги советов…», созданных в XVIII столетии и происходящих из той же обители. По предположению Морейры де Са, поддержанному большинством исследователей, они основаны на одном протографе, отличающемся от рукописи XVI в. [458] Подробнее о рукописной традиции см.: Moreira de Sá A. A «Carta de Bruges»… P. 3–5.