Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

«Я воскрешу в своей памяти, стараясь разложить по полочкам со всеми необходимыми уточнениями, старые воспоминания людей, которых я знал по работе с документами, связанными с Эдуардом Пфайффером…»

Эти слова адресовал полковнику Стирлингу Поль-Ив Рио. Слова, которые он должен был вспомнить через сорок лет, к огромному удовлетворению авторов этой «Всемирной истории разведслужб» и, как они надеются, ее читателей. Вот что сообщил нам этот выходец из Марокко: оказывается, это кузен компаньона Лоуренса, мистер Стирлинг, британский консул в Танжере, стал первопричиной встречи с полковником в отставке. Эта встреча тем интересна, что благодаря ей и обрывкам информации, которыми мы в то время располагали, стало возможно рассказать удивительную историю Эдуарда Пфайффера…

Пфайффер родился в Париже в 1890 году, в семье евреев швейцарского и австрийского происхождения, обратившихся в католическую веру. Его отец поселился во Франции и получил там большую известность во время скандала по поводу Панамского канала в качестве эксперта в судебных кругах. Как достойный сын, Эдуард, в свою очередь, получил блестящее образование. Он изучал право, философию, политические науки и был дипломированным специалистом, продолжившим свое обучение в Оксфорде и Гейдельберге.

Согласно полковнику Стирлингу, который проводил исследования в архивах своей службы, именно в Оксфорде Пфайффера завербовала МИ-6. В МИ-6 ему порекомендовали вступить во Второе бюро…

Обе службы — британская и французская — были бы неправы, сдерживая талант такого блестящего молодого человека. В возрасте восемнадцати лет этот любимчик парижского адвоката говорил, по меньшей мере, на шестнадцати языках.

«Я могу сообщить вам также, что Пфайффер занимал в иерархии английских спецслужб очень важное положение, что и объясняет его близость с Черчиллем!» — сообщил Стирлинг Рио, сказав, что эти слова подтверждает миссис Хатчинсон-Данлопп, прозванная «Мадам Каучук», которая под ширмой офицера паспортного контроля состояла в региональном руководстве МИ-6.

«Пфайффер совершил десять, а может быть, двенадцать кругосветных путешествий, — продолжал Стирлинг, — и конечно, могу вам сказать, что все это было по заданию МИ-6, даже если он участвовал на конференциях под ширмой французского альянса или Международных обществ дружбы. Немало французов, членов наших британских служб, получило приказ из Лондона полностью подчиниться Второму бюро, потому что в случае ошибки в иностранном государстве риск для агентов был бы ограничен, если их раскрывали как агентов Второго бюро».

Во время войны 1914–1918 годов Эдуард Пфайффер находился в рядах Восточной армии. В штабе генерала Саррайя он выполнял обязанности помощника начальника Второго бюро. Он создал в Салониках свою собственную разведывательную службу, которой руководил капитан Матье, помощником которого в сфере контрразведки стал будущий директор судебной полиции Андре Бенуа. Франкмасон, как большинство офицеров штаба Саррайя, Бенуа возглавлял во время Второй мировой войны раз-ведсеть и также находился в Танжере.

По иронии судьбы, Саррай с 1916 года разместил здесь базы Шифровальной службы, действовавшие с большой эффективностью, позволявшие перехватывать и «читать открытым текстом» все депеши, которые отправляли греки или англичане («Второе бюро против Интеллидженс Сервис в Греции»), Но можно биться об заклад, что капитан Пфайффер уведомил своих британских друзей из МИ-6 об этом маневре…

В 1920 году месье Пфайффер вновь облачается в мантию адвоката. Но его мучает демон политики. И он не только вступает в ряды Радикальной партии в момент ее поражения, но и участвует в ее реорганизации и становится одновременно ее генеральным секретарем и тайным советником будущего премьер-министра Эдуарда Даладье.

Вышеназванный Даладье, прозванный «Воклюзским Быком», становится премьер-министром, министром иностранных дел, а затем военным министром в 1933, 1934 и последующих до 1939-го года. И вполне естественно, что он назначает главой канцелярии Пфайффера.

В это время Пфайффер очень загружен. Он советник страховой компании и вместе с Анри Майером, известным юристом, в кабинет которого на улице Бурдалу заглядывают в качестве клиентов такие престижные предприятия, как «Ситроен» или «Галери Лафайет». Среди его «клиентов» его друзья: граф Бастиан Фуа и его жена, румынская актриса Эльвира Попеску. Основная цель Майера и Пфайффера, от которой львиную долю отщипнул Майер — найти как можно больше клиентов среди английских компаний.

В 1936 году Пфайффер выходит из Радикально-социалистической партии для того, чтобы основать Французскую радикальную партию, еще более антикоммунистическую. Он известен за свои связи с объединениями, поддерживающими дружеские отношения с нацистской Германией. А также близок с Анатолем де Монзи, руководителем Международных обществ дружбы. Его тайная советчица, Жанна Канюдо, станет в полном смысле этого слова настоящей крестной матерью этих совместно управляемых групп секретного общества. Но в то же время Монзи содержит русскую танцовщицу Либу Липскую, племянницу одного из руководителей ГПУ во Франции во время дела Кутепова, Исаака Альтера (он же Жан Аренс)…

Этакая странная политико-амурная чехарда! Особенно, когда сверх того выясняется, что красавица Либа заключила фиктивный брак с Евгением Шкаффом (он же Жан Фревиль), одновременно серетарем Монзи и «чернорабочим» Мориса Тореза, для которого он состряпал целый том «настоящих фальшивых» мемуаров, озаглавленный «Сын народа». Да, политический мир III Республики довольно сложен.

Странные мостки наведут между собой теоретические враги. Речь идет об Английско-германском товариществе, в котором Пфайффер познакомился с журналистом «Таймс» Гайем Бургес-сом, — того ввел в это общество дружбы англичан и нацистов еще один советский агент, по общему впечатлению склонявшийся к крайне правым, Ким Филби. У Пфайффера и Бургесса нашлись в этом клубе общие друзья, такие, как торговец пушками Бэзил Захарофф, с которым адвокат познакомился благодаря своим кругосветным путешествиям. Гай Бургесс выступал одновременно и как агент МИ-6 и как репортер «Таймс», но он работал также и на бывшего шпиона, переключившегося на частную деятельность в качестве патрона разведывательного бюро Консервативной партии, сэра Джозефа Болла.

Болл, как это «случайно» выясняется, тоже принадлежит к Английско-германскому товариществу. Согласно глубокой тайне, сообщавшейся вполголоса в лондонских клубах, он находится в гомосексуальных связях с Бургессом. И «этот верный Гай», доверенный друг, без сопротивления выдает ему информацию из первых рук о левых французах и о намерениях парижского правительства.