Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Мулен в то время близкий друг Доливе. Кроме того, они живут в одном доме — № 26 на улице Плант. В 1937 году другой сподвижник Доливе, Андре Лабарт, оставит Национальное управление научных исследований и изобретений и станет руководителем канцелярии заместителя министра воздушного флота Анри Андро. Для того чтобы работать в тесном контакте со своим компаньоном по РУП Муленом, который является шефом канцелярии Пьера Ко, министра воздушного флота в правительстве Народного фронта.

Во время приема, устроенного Пьером Ко, Андре Лабарт знакомится с Мартой Лекутр, крупным специалистом в секретных делах Профинтерна. С целью, чтобы получить разрешение на постоянное пребывание во Франции, полячка Марта приезжает из Берлина и вступает в фиктивный брак с французским коммунистом. Но это ни для кого не секрет: после работы в тесной связи с Николаем Шверником, представителем советских профсоюзов РУП, эта хорошенькая блондинка становится компаньонкой Лабарта. Среди друзей этой пары — первый муж Марты чех Станислав Шиманчик (он же Старо).

Мюнценберг сначала попадает в опалу, а затем становится диссидентом. У него сохраняются отношения с Доливе, принявшим французское гражданство в 1937 году, но рассматриваемым французскими спецслужбами как «человек, известный пагубными и опасными для страны суждениями».

Несмотря на публичный выход из числа членов РУП некоторых ее работников, таких, как Луи Лоне, организация продолжает функционировать, затем под крылом бывшего сотрудника Мюнценберга вливается в Лигу наций, организацию, в которой советофильская тенденция будет усиливаться.

С начала войны в группе друзей происходит раскол. Андре Лабарт вновь соединяется в Лондоне с Мартой Лекутр и Старо. Он начнет издавать газету «Свободная Франция» и будет участвовать во всех интригах против генерала де Голля — английская МИ-5 будет видеть в нем агента советских служб.

Пьер Ко эмигрирует в США. Осенью 1940 года то же самое сделает Доливе. Там бывший сотрудник Мюнценберга сделает себе имя в кино: он станет близким другом Орсона Уэллса. Хотя в контрразведке США его и будут рассматривать как бывшего «компаньона» коммунистов, но с 1942 года перестанут придавать значение его прошлым связям с Мюнценбергом.

Жан Мулен, со своей стороны, переедет в Лондон в октябре 1941 года. Он будет личным представителем генерала де Голля в оккупированной Франции до образования Национального Совета Сопротивления в мае 1943 года.

Через тридцать пять лет после его героической смерти крупная фигура в Сопротивлении Анри Френе будет публично спрашивать себя в «Загадке Жана Мулена» (Робер Лаффон, 1977) о тесных связях основателя Национального Совета Сопротивления (КНР) с его друзьями из довоенной РУП, Лабар-том и Доливе. Был ли Мулен втайне привержен идеям коммунизма (вновь об этом спросит Т. Уолтон: «Великая вербовка», Грассе, 1993)? Даниэль Кордье, секретарь Мулена в рядах Сопротивления, ответит им посмертно в «Жане Мулене, неизвестном из Пантеона».

После войны Лабарт и Марта Лекутр вновь переезжают во Францию. Оба бросаются в журналистскую деятельность в научной сфере и ведут неистовую антиамериканскую кампанию. В 1965 году ДСТ будет интересоваться у бывшего шефа канцелярии заместителя министра воздушных сил о тех связях, которые, как она предполагала, имели место между ним и Советами. В контрразведке придут к заключению, что Лабарт много поработал на СССР.

А что касается Доливе, то, став известной личностью в кинематографе, он сыграет заглавную роль в журнале «Свободный мир» вместе с Майклом Стрейтом, который в конечном счете опишет в мельчайших подробностях, как его хотели завербовать агенты Москвы. Бывший переводчик Мюнценберга, вернувшись во Францию в начале 50-х годов, будет отрицать, что работал на советские спецслужбы и, что самое неожиданное, на Коминтерн!

Этот загадочный человек умер в Париже в сентябре 1989 года и, вероятно, унес с собой в могилу много тайн. О РУП, Мюн-ценберге, Андре Лабарте и о многих других…

Он всемирно известен как автор «Всеобщей песни», этой объемной лирической поэмы, положенной на музыку греческим композитором Микисом Теодоракисом. Но Пабло Неруда, активный член чилийской коммунистической партии, был также усердным сотрудником советских спецслужб.

Нефтали Рикардо Рейес Басо-Альто (это его настоящие имя и фамилия) родился в июле 1904 года в Паррале. Его мать была учителем начальной школы, а отец проводником поездов. Блестяще закончив учебу, молодой человек увлекается коммунистической идеей, поэзией и делает карьеру дипломата. В 1930 году он женится на некоей Хаванесе, через четыре года он уже консул Чили в Барселоне, а затем в Мадриде. В это время он заканчивает сборник «Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаяния», еще несущий отпечаток влияния сюрреализма.

В июле 1937 года Неруда участвует на Конгрессе писателей 2-го Интернационала, состоявшемся в Испании и нацеленном, главным образом, на осуждение Андре Жида, виновного в публичном признании своего сближения с советским режимом. На родине Неруда избирается сенатором в списке КПЧ. В то же время он пишет одну из самых своих значительных работ «Испания в сердце».

Но не только в поэзии, но и в дипломатии проявляет Неруда завидную активность. В 1939 году его назначают генеральным консулом во Франции, на стратегически важный пост: именно в консульство стекаются беженцы, испанские республиканцы, желающие эмигрировать в Чили. Среди них множество секретных агентов НКВД, пытающихся проникнуть на южноамериканский континент. Конечно, без ведома чилийского министра Луиса Альдунате.

Для этих целей Неруда подбирает себе весьма странного личного секретаря. Она хочет, чтобы ее называли Шарлотта Жанте, хотя ее настоящее имя Долорес Гарсия Эчеварьетта. Мужем Долорес является Хоаким Оласо Пьера, испанский коммунист несколько необычного плана. Как один из руководителей «старой гвардии» в ИКП он работал в тесном контакте с советскими спецслужбами в период гражданской войны. В особенности с венгром Эрнё Герё, человеком из числа «ликвидаторов» оппозиции в Барселоне. Именно Герё обязал Оласо Пьера создать внутри испанской КП внутреннюю полицию, представленную как «отдел кадров» партии. И испанец руководил тогда этой политической полицией в качестве генерального инспектора по поддержанию общественного порядка в Каталонии.

Один из ближайших сотрудников Оласо Пьера в ту эпоху, Викторио Сала, тоже очень активен в пользу НКВД в Республиканской Испании. И вот совпадение: когда Сала перебирается в Южную Америку и устраивается в Мексике, Долорес Гарсия Эчеварьетта «контролирует» испанских беженцев, перебирающихся из Франции на латиноамериканский континент…