Реми Коффер - Всемирная история разведывательных служб. Том первый. 1870–1939

Неутомимый борец, Долорес делает все возможное, чтобы остаться в генеральном консульстве, когда в 1940 году чилийское правительство Народного фронта назначает Пабло Неруду генеральным консулом в Мексике. В это время в южноамериканских представительствах во Франции процветает просоветская разведсеть. Тактика совсем не нова. Она заключается в максимальном использовании возможностей внедриться в посольства нейтральных стран. Именно так в июле 1939 года оказывается в Брюсселе один из будущих руководителей «Красного оркестра», капитан Гуревич (он же Кент). В его кармане паспорт, полученный в Нью-Йорке от представителей Уругвайского посольства, на имя Винсенте Сьерра. Его товарища Макарова будут называть Карлос Аламо. А что касается руководителя «Красного оркестра» во Франции и в Бельгии, знаменитого Леопольда Треппера, то он при случае выезжает в собственном автомобиле болгарского посла в Брюсселе. Болгария тоже нейтральная страна…

Неруда занимает свой новый пост. 4 октября 1940 года мексиканская полиция арестовывает крупного южноамериканского художника, проникнутого коммунистической идеей, Давида Аль-фаро Сикейроса. Сикейрос родился в богатой буржуазной семье в Мексике. Он принимал участие в гражданской войне, прежде чем принять идеологию Профсоюза рабочих, техников, художников и скульпторов, а затем стать секретарем мексиканской компартии. Сикейрос, конечно, участвовал и в испанской войне, возвратившись с которой он занимается активной деятельностью в своей стране.

В этом он не одинок. 9 января 1937 года в Мексику по официальному приглашению правительства президента Карденаса приехал Троцкий. С тех пор он — излюбленная мишень людей из НКВД. Попытки его убить множатся. В августе 1940 года они достигают своей цели. И поскольку в этих покушениях замешан Давид Альфарб Сикейрос, он испытывает на себе всю суровость законов своей родины.

Но не долго. Пабло Неруда, в качестве чилийского консула, имеет «длинные руки» и умеет ловко обходиться с людьми. Он «симпатизирует» начальнику тюрьмы, в которой содержится Сикейрос, ставший известным за свое участие в покушении на Троцкого, как «художник с пистолетом». Готовился побег? Может быть. В данном случае он оказался ненужным: обвинители Сикейроса не имели успеха и вскоре Сикейрос получает условное освобождение. Воспользовавшись этим, в марте 1941 года он пытается скрыться. Пабло Неруда занят получением визы в Чили для Сикейроса, как «политического эмигранта». Но чилийские власти, гневно осудив его явное соучастие в деле Сикейроса, исключают Неруду из дипломатического корпуса…

После окончания войны Неруда продолжает оставаться верным сталинистом. Против югославского лидера, еретика Тито, он обрушивает такие поэтические стрелы:

В 1954 году, когда Неруда был поглощен работой над «Одами изначальным вещам», дурная новость пришла из Парижа. 2 февраля его бывшая секретарь в консульстве Долорес Гарсия Эче-варьетта и ее муж Хоаким Оласо Пьера были найдены мертвыми у себя дома, на улице Удо в доме № 7. Смерть наступила в результате отравления газом.

Несчастный случай? Возможно. Но, учитывая путь, который прошел Оласо Пьера, человек, слишком хорошо информированный о деятельности НКВД в Испании, попавший в 1943 году в руки Гестапо и не выдержавший пыток до того, как он был переправлен в Маутхаузен, где испанские коммунисты держались от него в стороне, можно полагать, что его должным образом ликвидировали. Что касается Долорес, постоянно работавшей в чилийском консульстве, то ей тоже было много известно о проникновении советских агентов в южноамериканские посольства в Париже.

Неруда, в свою очередь, не впал в хандру. Он продолжает свою литературную деятельность, осыпая врагов воинственными проклятиями, чему доказательством может служить «Мемориал Черного острова». Он умер в своем доме, на Черном острове, в сентябре 1973 года, через несколько дней после прихода к власти военной хунты генерала Аугусто Пиночета.

Ценою своей свободы активисты чилийского коммунистического союза молодежи превратили его похороны в отчаянный политический протест, который был запечатлен фотокамерами международной прессы. Несомненно, они не знали всего о том, кого тогда предавали земле.

Фидель Кастро не ошибся, когда отклонил просьбу предоставить местожительство на Кубе этому секретному поэту-агенту, сказав:

«Неруда — это слишком дорогая проститутка для такой бедной страны, как наша…»

В 30-е годы секретная служба Красной Армии внедрила во многих ключевых странах долго действовавшие разведсети. Их цель была: выжидать, пускать глубокие корни, чтобы в итоге эффективно действовать в будущем, а не немедленный сбор информации и разведданных.

Здесь мы проникаем в сферу мифологии шпионажа, потому что самыми основными действующими лицами в этих сетях будут Рихард Зорге, Леопольд Треппер («Красный оркестр») и Шандор Радо («Трое Красных»), Трое агентов, «временно преданных забвению» и проявивших себя в полной мере во время Второй мировой войны…

Разведчик в Токио Рихард Зорге

Рихард Зорге родился 4 октября 1895 года недалеко от Баку, вокруг которого располагаются богатые нефтяные поля Кавказа и где его отец работал инженером. Он был среднего роста, широкоплеч. Его лицо с резко выраженными чертами обладало естественной красотой и не несло печать равнодушия. Он был отличный танцор и любил выпить. Этот немец пользовался большим успехом у женщин. Он это знал, и такое положение вещей ему нравилось. Человек этот испытывал постоянно сексуальную булимию. Вероятно, чтобы забыться…

Очень скоро Зорге узнал ужасы Первой мировой войны. Он пошел добровольцем в армию кайзера и получил боевое крещение в Бельгии. После шести недель обучения этого новобранца, полного патриотизма и юного задора, бросают в кровавое пекло сражения во Фландрии, которое с октября по ноябрь 1914 года происходило на берегах Изэра и холмах Ипра.

Затем Зорге переводят в Галицию, где он впервые был ранен. В апреле 1916 года новое испытание: взрывом снаряда поражены обе его ноги. В военном госпитале Кёнигсберга молодой немец знакомится с привлекательной санитаркой, придерживающейся левых взглядов, и ее отцом, врачом и очень активным социалистом.

Пребывание в Кёнигсберге знаменует начало его политической деятельности. Зорге начал погружаться в работы Маркса и Энгельса, которые он до тех пор знал понаслышке в семье: брат его деда, Фридрих Адольф Зорге (1828–1906), был одним из самых ближайших соратников основателей марксизма!