Бернгард Куглер - История крестовых походов

Как показывает вся вышеизложенная история, крестовые походы хотели не просто освободить Иерусалим, но, кроме того, снова подчинить Восток христианскому западному господству. В этом смысле они представляются переселением народов, направленных на восток, но которое началось в век весьма скудных географических познаний и крайне неразвитых средств сообщения. Поэтому эти пилигримства могли совершаться только при таком огромном расходе человеческого материала, что уже поэтому было сомнительно, чтобы осталось затем достаточно сил для колонизации значительных пространств Востока. Великое германское переселение народов, которое стоит в начале средневековой истории, иногда прославляется, правда, как самое блестящее и самое победоносное проявление германской силы, но иногда указывалось и на то, что при этом переселении погибло сравнительно с достигнутым результатом поистине ужасное множество благороднейших племен и что поэтому нам представляется здесь одна из самых потрясающих трагедий во всей истории человечества. Последнему взгляду нельзя отказать в известной верности; и если мы сравним, насколько легче было подчинить из Германии — Францию, Италию и Испанию, чем, выходя с Запада, завоевать и удержать далекую Сирию, то мы должны сказать, что сумма тех пилигримов, которые действительно достигли Востока (даже не говоря о том, что многие из них постоянно снова возвращались на родину), только при необыкновенно благоприятных обстоятельствах была достаточна для того, чтобы приготовить для европейской культуры прочный пункт на далеком Востоке. Поэтому одною из главных причин неудачи крестовых походов, а может быть, первою и важнейшею, надо считать недостаточную массивность западного переселения в Сирию.

Это утверждение могло бы быть тем справедливее, что во время крестового переселения народов ужасный расход человеческого материала был еще особенно увеличен тем благочестивым стремлением, которое наполняло сердца пилигримов, а именно — дух аскетизма большею частью вызвал к жизни и поддержал вооруженные пилигримства: без него они были немыслимы в том виде, который они приняли; но он же снова отнял у них массу тех самых сил, которые навербовал для них. Именно это мечтательное настроение, которое слишком часто не обращало внимания на основные условия больших политическо-военных предприятий, привело сотни тысяч людей к нужде и смерти и так же способствовало гибели пилигримов, как бесконечная даль походов, трудность содержания и палящее солнце Азии. Стоит только вспомнить о временах Петра Амьенского и Бернарда Клервоского, чтобы одним взглядом увидеть, какой неизмеримый вред нанес дух аскетизма в этом направлении.

Но многие пилигримы все-таки превозмогли препятствия, которые приготовили себе сами своей близорукой глупостью, счастливо избегли всех опасностей похода, морского путешествия и войны с сельджуками и мало-помалу колонизировали значительный кусок прекрасной Сирии, так что христианам представлялась по крайней мере возможность утвердиться здесь навсегда, если бы и в остальном они могли воспользоваться упомянутыми необычайно благоприятными обстоятельствами. Но такие обстоятельства были далеко не во всех отношениях, и самым неблагополучным образом тяготели на франках отношения к грекам. Мы достаточно видели выше, какие препятствия успехам крестового знамени приготовила империалистическая тенденция Комненов и до какой степени роковою она стала как для Иерусалима, так и для Константинополя. Поэтому греческая политика в веке крестовых походов может считаться второй главной причиной разрушения христианского господства на Востоке.

Но почти с начала первого крестового похода и франки враждовали друг с другом к собственному своему величайшему вреду. Здесь начали норманны и провансальцы. За ними последовали короли Иерусалимские, князья Антиохийские, графы Эдессы и Триполиса, магистры тамплиеров и госпиталитов, почти все власти крестоносных государств. В судьбу сирийских колоний вредно вмешались с Запада соперничество генуэзцев и венецианцев, вражда немцев, французов и англичан, но больше всего теократическое направление римской курии; папы тринадцатого столетия сильнейшим образом погрешили против собственного создания, Иерусалимского государства, своим необузданным властолюбием. Таким образом разнообразный раздор, который вооружил друг против друга папскую и императорскую власть, государей и народы франкского мира в веке крестовых походов, нужно считать за третью причину печального исхода священной войны.

К политике присоединяется мораль, потому что уже этот раздор среди франков основывался по крайней мере во многих случаях — на моральной испорченности. Кроме того пилигримы достаточно часто увлекались всевозможными дурными делами, и не было плутовства, распущенности и богохульства, которых бы не было между обитателями крестоносных государств. Но этой безнравственности — каким ни была она великим злом — все-таки не должно давать преувеличенного значения, и не следует, как это иногда бывает, утверждать, что уже одной этой испорченности сирийских франков было достаточно, чтобы объяснить неудачу войны против ислама, — потому что, хотя мы и знаем о множестве постыдных дел, в которых были виновны отдельные лица в Иерусалиме, Триполисе, Антиохии, но это еще не дает нам никакого права произносить огульный приговор над целым народом, и мы тем более должны остерегаться от такого приговора, что наши источники, по средневековому поучительному миросозерцанию смотрят на каждое несчастье, которое постигает христиан, как на наказание за их грехи. « Reccatis exigentibus » (по грехам) франки терпят поражения и потому они являются грешнее, чем были на самом деле. Выше всех сомнений остается тот факт, что до падения Аккона, несмотря на все несчастья отдельных лиц, сделаны были замечательные успехи как в гражданской мирной работе, так и в храбром ведении военного дела, и потому непозволительно вперед отнимать у восточного христианства как бы право на существование из-за их испорченности. Нравственные прегрешения, в которых франки были виновны к своему несчастью, без сомнения будут достаточно осуждены, если здесь мы приведем их как четвертую и последнюю причину, но все-таки как одну из главных причин неудачи крестовых походов.

Если мы вкратце соберем сказанное и обратим при этом внимание на хронологический порядок, в котором эти «главные причины» в особенности действовали в великой трагедии крестовых походов, то является следующий результат. Громадные массы людей двигаются на Восток, во всяком случае достаточно сильные, чтобы прочно присвоить себе далекие земли. Но извращенность аскетического стремления, трудности похода, меч врагов причиняют громадные потери. Несмотря на то, еще остаются некоторые надежды на удачу, и только после того как сила франков почти уничтожилась в ужасном столкновении между сельджуками и греками, виды на будущее становятся совсем безнадежны. Только после того, когда как бы не предстояло уже решать никакой великой жизненной задачи , нравственная распущенность крестоносцев, в которой и прежде не было недостатка, вредит гораздо больше общему делу, и в то же время на сирийских колониях роковым образом отражаются раздоры на Западе, в особенности борьба между церковью и императорской властью [105].