Владислав Иноземцев - Бесконечная империя. Россия в поисках себя

Предполагалось, что данные планы могли реализоваться в ближайшее время. В 1917 г. Л. Троцкий заявлял: «Европейская федеративная республика, Соединенные Штаты Европы — вот что должно быть. Национальная автономия уже недостаточна. Экономический прогресс требует отмены национальных границ. Если Европа останется раздробленной на национальные группы, то империализм будет продолжать свое дело. Дать мир всему миру может только Европейская федеративная республика» [611]. А национализм есть выражение враждебного к рабочим и крестьянам взгляда — не более чем маскировка буржуазной идеологии, хотя косвенно отражающая социальное и классовое недовольство. Большевики были убеждены, что национальные противоречия можно и нужно использовать для сокрушения существующего режима, но будущее государство будет наднациональным, так как нация есть устаревшее явление, которое, возможно, будет существовать, но ограниченное время, после чего исчерпает себя и растворится в интернациональной общности [612]. Вопрос о соотношении национального и классового решался однозначно в пользу второго: «Рабочий, ставящий политическое единение с буржуазией „своей“ нации выше полного единства с пролетариями всех наций, поступает вопреки своим интересам, вопреки интересам социализма и интересам демократии… Марксизм непримирим с национализмом… марксизм выдвигает на место всякого национализма интернационализм, слияние всех наций в высшем единстве» [613].

Придя к власти в октябре 1917 г., большевики немедленно перевели теоретические споры в область практических шагов. К этому моменту в результате слома прежней имперской системы и неудачной войны Россия утратила контроль над территориями Польши и Литвы; в течение 1917 г. русские войска оставили почти всю Латвию, Бессарабию, часть Украины и Белоруссии. Отречение Николая и Михаила Романовых способствовало тому, что Финляндия объявила о разрыве унии, на основе которой закреплялся ее статус в составе империи. В других окраинах активизировались национальные партии, заговорившие как минимум об автономии. Летом 1917 г. в одностороннем порядке Центральная Рада в Киеве объявила об автономии в составе России — при этом таковая мыслилась крайне широко вплоть до создания собственных вооруженных сил и участия в решении внешнеполитических вопросов. Временное правительство было вынуждено признать Раду своим представителем на территории Волынской, Подольской, Киевской, Полтавской и Черниговской губерний [614]. На территории Татарстана, Крыма, Башкирии, Северного Кавказа, Кубани и Сибири также начали создаваться властные структуры, заявляющие о своей автономии, — и на этом фоне в ноябре 1917 г. Советом народных комиссаров была принята «Декларация прав народов России», провозгласившая равенство всех населявших бывшую империю народов, их право на самоопределение вплоть до отделения, а также отмену любых национальных ограничений [615]. Позже свет увидел документ с характерным названием «Обращение СНК ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», провозглашавший отказ новых российских властей от всех ранее заключенных «неравноправных» договоров имперской России с Турцией и Персией, а также объявлявший защиту верований и неприкосновенность традиций мусульманских народов [616]. В декабре 1917 г. большевистское правительство официально признало независимость Финляндии [617]. Однако хотя большевики и пошли на дарование суверенитета части провинций Российской империи на западе, они совершенно не собирались воспользоваться тем, что некоторые современные авторы называют «шансом на ликвидацию царских колониальных приобретений» [618]на юге и востоке.

В 1918 г. первая Конституция нового государства, получившего название Российская Советская Федеративная Социалистическая республика, назвала его «свободным союзом свободных наций, федерацией Советских национальных республик» [619]. Предполагалось создание отдельных образований, состоящих из областей, «отличающихся особым бытом и национальным составом» [620], — при этом в конституции практически не употреблялся термин «право наций на самоопределение», а автономия мыслилась применительно к территориальным образованиям. В 1918 г. в составе РСФСР были созданы автономные Терская, Донецко-Криворожская, Кубано-Черноморская, Донская, Таврическая, Туркестанская Советские республики. Все они просуществовали меньше года и были упразднены в связи с распространением на этих территориях белого движения или захвата их интервентами.

Однако даже первые шаги большевиков заставили их убедиться в том, что теоретические построения не всегда имеют отношение к реальной жизни. Практически сразу оказалось, что социальные группы иных идеологических воззрений фактически и формально захватили власть в Поволжье, Крыму, Башкирии, Фергане. Как остроумно отмечал Э. Геллнер, «марксисты сочли, что дух истории… допустил ужасную ошибку. Спасительная весть была адресована классам, но по какой-то ужасной ошибке была доставлена нациям. Теперь революционерам необходимо убедить случайного получателя передать послание настоящему адресату, и нежелание выполнить такое требование вызывает у них раздражение» [621]. Мириться с национализмом большевики не собирались — практически сразу была начата борьба против Урало-Идельской республики, поддерживались радикальные финские социал-демократы, начавшие гражданскую войну в Финляндии, была свергнута республика крымских татар [622]. Особо ярко конфликт проявился на Украине, где в ноябре 1917 г. была провозглашена Украинская Народная Республика, в руководство которой вошли главным образом представители местных национальных партий, а также меньшевики и эсеры. Невзирая на то, что первоначально УНР формально заявляла об автономии в составе Российской республики, усилиями как местных, так и петроградских большевиков был созван Всеукраинский Съезд Советов, который открыл военные действия против УНР, закончившиеся поражением последней в феврале 1918 г.

Подписание Брестского мира в марте 1918 г. подвело черту под первой волной распада бывшей империи: Советская Россия вынуждена была признать независимость балтийских государств, Украины, вывести войска из Финляндии, Белоруссии, ряда районов Закавказья [623]. Договор этот В. Ленин называл «аннексионистским» [624]и «несчастным, безмерно тяжелым, бесконечно унизительным» [625]. Критикуя партийцев, предлагавших начать революционную войну с Германией, так как подобный договор «шельмует нас в глазах мирового пролетариата» [626], он пояснял суть своего подхода к решению проблем: «Положение дел с социалистической революцией в России должно быть положено в основу всякого определения международных задач нашей Советской власти» [627].