Эрнест Лависс - История Франции в раннее Средневековье

И, однако, арабы оставались хозяевами Септимании и стремились захватить Прованс. Действуя из Нарбонны, они взяли Арль и Авиньон (735 г.). Первый поход Карла в долину Роны не имел прочных результатов. «Сарацины огнем и мечем опустошили почти всю Аквитанию и другие провинции. Они грабили жестоко Бургундию, жгли монастыри, предавали поруганию святые места и уводили в Испанию бесчисленных пленников». Состояние страны было благоприятно неверным: владычество франков, которое никогда не было в ней особенно прочным, постепенно исчезло совсем. Сильные местные семьи создали в стране самостоятельные княжества. Многие графы, чтобы сделаться независимыми от франков, вступили в сношения с сарацинами.

В 737 году армия, которую вел герцог Хильдебранд, второй побочный сын Пипина II, спустилась в долину Роны. Карл примкнул к ней подле Авиньона, овладел им и двинулся к Нарбонне. Вспомогательные отряды, посланные из Испании, остановились в семи милях от войска франков. Франки бросились на них, и битва завязалась в том месте, где речка Берр вливается в болота Сижана. Сарацины бежали. Мы не знаем, почему после этого Карл Мартелл ушел, не отвоевав Нарбонны. На обратном пути он разрушил укрепления Агда, Безье и Магелоны. В Ниме он поджег ворота и «арену» (амфитеатр), которые служили крепостью сарацинам. «Тогда-то, — замечает современный хронист, — победив своих врагов, по указанию Христа, который во всем ему покровительствовал и давал ему победу, Карл вернулся в страну франков, седалище его могущества».

В 739 году сарацины снова переходят к наступлению и снова занимают Арль. На этот раз Карл Мартелл обращается с призывом к лангобардам [446], интересы которых в данном случае совпадали с интересами франков. Арабы проникли уже в Новалез, и их отряды понемногу пробивали дорогу в Италию. Карл послал молодого сына своего Пипина к королю Лиутпранду, который «принял его в сыновья», по германскому обычаю. Когда лангобарды явились в долину Роны, сарацины бежали. Тогда Карл Мартелл проник в Прованс, вступил в Марсель и конфисковал имущество всех, которые предали дело христианства. «Мы даем, — говорит он в одном дипломе — Аббо-Тарсии, дочери Гонории, нашей вольноотпущенной, имущества Рикульфа (расположенные в Провансе и Дофинэ), ибо он, нарушив верность государству франков, соединился с сарацинами и участвовал в их хищениях».

Сарацины все еще занимали Нарбонну, но их наступательному движению был положен конец. Вместе с тем оно начинает замирать в самом своем источнике. Те шайки берберов, которые, проходя через Испанию, бросались на Галлию, выходили в большинстве из Африки, и именно из Магриба. Но незадолго до битвы при Пуатье здесь начинаются религиозные разногласия, что производит глубокую смуту в среде населения, недавно только обращенного к Исламу. В 740 году они восстают. Борьба затянулась на долгие годы, и далекие походы остановились. Арабские шайки еще продолжали совершать набеги в долину Роны, но эти набеги не привели к сколько-нибудь прочному утверждению их в стране.

Эд, вождь Аквитании, умер в 735 году. Ему наследовал сын его Гунальд, от которого Карл потребовал присяги на верность. Когда тот отказал, Карл вторгся в Аквитанию, захватил Бордо и Блэ. Владычество франков снова утверждалось на юге Галлии. Правда, новое ее завоевание будет совершаться медленно и столкнется с упорным и жестоким сопротивлением.

Подобно своим предшественникам, Карл Мартелл поддерживал в Германии христианские миссии, которые прекратившись в пору смут, волновавших франкскую монархию, возрождаются в конце VII века. В 722 году Карл утверждает Виллиброрда, «архиепископа народа фризов», во власти над Утрехтской Церковью. Один знатный фриз Вурсинг, обращенный Виллибрордом в христианство, получает от него земли и становится ближайшим помощником в его миссионерской деятельности. Внук Вурсинга, Лиудгер, закончит обращение страны.

В Аламаннии Карл поддерживал Пирмина, который ставил своей задачей бороться с сильно еще распространенными языческими обычаями. В 729 году он основал здесь монастырь Рейхенау. Преследования, которым он подвергался со стороны герцога Тейтбальда, заставили его искать убежища в Эльзасе, где он основал и реформировал немало монастырей, как Мюрбах, Мармутье, Невиль. Одно из его писем рисует нам картину переживания язычества в этой стране. Камни, деревья, источники, столбы перекрестков являются предметом культа. Ищущие исцеления вешают на них изображения больных членов. Здесь призывают еще в молитвах старых германских богов — Фрею и Холлу. Пирмин ведет умелую и упорную борьбу с язычеством, и под его влиянием христианская жизнь прочнее насаждается в стране аламаннов.

Но главным апостолом Германии был англосакс Винфрид, переменивший это имя на имя Бонифация. Сын благородного сакса из Уэссекса, он родился, по-видимому, между 672 и 675 годами. Юность его прошла в монастырях Британии, где в то время, наряду с практикой аскетизма, процветали литературные занятия. Здесь изучил он грамматику и метрику, здесь же приобрел он основательное знание Св. Писания. Но книжные знания не могли удовлетворить этого монаха, который имел горячую душу апостола. В конце 717 года он отправляется в Рим, и 15 мая 719 года получает от папы Григория II миссию «к самым диким народам Германии». Пройдя Баварию и Тюрингию, Бонифаций приходит к Виллиброрду, чтобы подготовиться к своей задаче. Здесь он проводит три года. Архиепископ фризов хотел удержать его при себе и сделать своим преемником, но Бонифаций мечтал о завоевании для Церкви новых девственных стран.

Он начинает свою апостольскую миссию в Гессене, и успех его проповеди так велик, что вскоре приходится подумать о церковной организации обращенной страны. Он просит указаний у папы. Григорий призывает его в Рим и 30-го ноября 722 года посвящает его в епископы Гессена и Тюрингии, причем Бонифаций приносит следующую присягу: «Клянусь, что ничьи советы не склонят меня к тому, что могло бы пойти в ущерб единству всеобщей и вселенской Церкви; клянусь хранить веру и чистоту, во всем служить Твоей Церкви и Тебе, кому Бог дал власть вязать и решить. Если я встречу священников, восстающих против древних правил святых Отцов, я не буду иметь общения с ними. Наоборот, я им буду противиться, если смогу; если не смогу, — я немедленно и верно уведомлю о том апостольского моего владыку».

Таким образом, Бонифаций стал папским легатом в Германии, исполнителем велений папства, устроителем католической дисциплины. Святому Престолу всегда грозила возможность встретить в епископах и духовенстве той или иной страны стремление образовывать национальные Церкви, управляющиеся местными силами и обсуждающие свои дела на национальных соборах. До сих пор большинство германских миссий было независимо от римской курии. Многие из них приходили из монастырей Шотландии и Ирландии, живших совершенно самостоятельной, своеобразной жизнью, которая выходила из рамок римской церковной дисциплины. Этой-то дисциплине хотел теперь папа подчинить девственные земли Германии, как век тому назад ей подчинились англосаксонские королевства. Бонифаций и вышел из этой англосаксонской Церкви, которая склонялась перед Римом и слала к апостольским стопам толпы паломников, среди которых были князья и короли. И его личный вклад, и его церковное воспитание как бы предрасполагали его к тому, чтобы стать преданным слугою апостольского трона. Душа его, по собственному признанию, печальна и полна тревоги и сомнений. Он, который с опасностью для жизни несет благую весть народам, находится в вечном страхе заблуждения. Ему нужно «право», устав, и он ждет его от папы. Он хочет знать, «чему учит, что соблюдает Римская Церковь» — и в великом, и в малом: можно ли есть мясо лошади, цапли… Он хочет жить и умереть in servitio apostolicae sedis , на служении у апостольского престола.