Эрнест Лависс - История Франции в раннее Средневековье

Короли обращались к сеньорам для набора армии. Таким путем созыв и мобилизация войска значительно облегчается. Но тут наступает новая опасность: сеньор начинает смотреть на воинов, которых он ведет, как на принадлежащих прежде всего ему.

Вскоре на сеньора переложат и обязанность приводить своих вассалов к публичному трибуналу, так как этой функции не хочет или не может уже выполнять граф. Сервейский капитулярий 853 года обязывает всех выдавать преступников королевским посланцам. «И если неповинующийся является вассалом иного сеньора, — последний представляет его королю». Таким образом, сеньор приобретает над вассалом право принуждения. Отсюда — только шаг к тому, чтобы ему самому судить виновного вассала, и шаг этот будет сделан.

Так, при Каролингах вассалитет расширяется и легализуется. Для Карла Великого и его преемников он становится орудием управления. Но скоро он обратится против них. Из пожизненного он станет наследственным и таким путем укрепится окончательно. Мы увидим, как совершится эта важная, общественная перемена.

В меровингскую и в начале каролингской эпохи тот, кто коммендирует себя магнату, является обыкновенно человеком слабым, нуждающимся в покровительстве. Чаще всего сеньор ничего не дает ему; «бенефиций» не связывался непременно с вассалитетом. Они сблизились очень разными путями, а под конец — неразрывно слились.

Случалось, что человек, коммендировавший себя, отдавал вместе с тем сеньору землю, которой владел, чтобы затем получить ее обратно, уже в качестве бенефиция. Иногда сеньор уступал ему клочок от своего домена, чтобы обеспечить его существование. С другой стороны, часто сам факт принятия бенефиция налагал известные моральные обязательства, которые с течением времени определялись точнее и все больше приближались к вассальным. Постепенно сложилось такое положение вещей, что человек мог стать вассалом, не получая бенефиция, но всякий бенефициарий становился вассалом.

Однако среди смут «каролингского упадка» сеньор начинает нуждаться в вассалах не меньше, чем они в нем. Чтобы защитить себя от нападений чужих насильников или недобрых соседей, он должен собрать вокруг себя возможно большее число людей. Он ищет их всячески; спрос идет с его стороны, с их — предложение. И вассалы ставят свои условия: они требуют земель и с ними связывают свою верность. Контракт, до тех пор носивший чисто личный характер, становится реальным. Основным его элементом будет бенефиций. Прежняя формула — «вассал обязан службой сеньору за землю, которую получил от него», заменится выражением: «земля обязана службой земле». Иерархия земель становится на место иерархии лиц.

Этот контракт был сначала пожизненным. Но понятно, что у вассала являлось стремление сохранить бенефиций за своими детьми, а у сеньора — сохранить их службу и верность своим наследникам. Отсюда вытекало обычно то, что сын наследовал от отца бенефиций, вместе с обязанностями вассала. Более того: отцу стал наследовать даже несовершеннолетний сын, с обязательством выполнять вассальный долг через представителя. В этих условиях договор между сеньором и вассалом получил новую силу. Личные связи разрываются легче, — отношения, основанные на земле, приобретают несокрушимую мощь. Вассалитет, связанный с бенефицием, пустил глубокие и прочные корни.

Кроме только что описанных, действительность знала иные комбинации.

Прежде всего, короли смотрели, как на вассалов, на побежденных ими государей, которым они оставляли под своим верховенством известную долю независимости. Когда баварский герцог Тассилон признал в 757 году власть Пипина, он коммендировался ему в вассалы. В 781 году он восстал против Карла Великого. Карл подавил мятеж и помиловал ослушника, при условии возобновления присяги верности. Баварское герцогство трактуется здесь, как бенефиций, который держат от короля. Датский король Гаральд отдал Людовику Благочестивому себя и свое государство [521]. Славянские князья таким же путем отдавались в вассалитет королям франков. Сами каролингские принцы, получая от родителей своих части королевства, становятся их вассалами. Бернард, король Италии, приносит верность Людовику Благочестивому.

Но вскоре, — и это еще знаменательнее, — в герцогах и графах начинают тоже видеть вассалов короля. Мы видели уже, что к их должностям приписывались известные земли, которые они эксплуатировали. Земли эти сделались бенефициями, а они сами, в силу ассоциации, какая установилась между бенефицием и вассалитетом, — вассалами. Саму должность их стали рассматривать только, как дополнение к бенефицию, а потом и прямо, как бенефиций. Слово honor стало означать должность и бенефиций. Таким образом, должность — officium , перестала быть общественной функцией, выполняемой в интересах государства. Она стала наградой для верного воина и слуги.

Те же отношения устанавливаются между королем и людьми Церкви. Король распоряжается многими аббатствами; аббаты, назначаемые им, становятся его вассалами. Король управляет доменами вакантных епископств. Вновь назначенный епископ принимает их из рук короля и приносит ему клятву верности, сперва за земли, а затем, по естественному смешению понятий, за само епископство. В этом уже кроется прецедент «коммендации». В 837 году Людовик Благочестивый уступает Карлу Лысому часть своих государств. Он собирает магнатов, и «по повелению императора, аббаты, графы, епископы, а также vassalli dominici (вассалы короля, имевшие в этих местах бенефиции), коммендировались Карлу и принесли ему присягу верности». Когда в 869 году Карл захватил Лотарингию, — ее епископы коммендировались ему [522]. Таким образом, вассалами короля являются не только те люди, которым он дал землю, но и все государственные чиновники, епископы и «королевские» аббаты.

С другой стороны, граф, назначенный королем, в свою очередь назначал викариев и сотников. Получая от него землю, они тем самым становятся его вассалами и арьер-вассалами короля. Иерархия чиновников преобразуется в иерархию вассалов.

На вершине этой иерархии стоит король. Более того, все подданные считаются его вассалами. Уже клятвы верности, которые требовал Карл Великий в 789 и 802 [523]годах, стремятся прибавить нечто к простой подданнической присяге. «Я обещаю верность… какою человек обязан своему сеньору», — гласит клятва 801 года. Это уже присяга вассала. Карл соединял в своем лице власть главы государства и власть верховного сюзерена. От него спускалась цепь вассалов, бенефициев и должностей, и им она венчалась. Его гений и сила воли поддерживали по ней жизненный круговорот. Но, когда его не стало, движение остановилось. Сама цепь разбилась на куски, остались живыми только отдельные ее звенья, отдельные независимые группы, которые смутно понимали, что получили могущество свое от короля, и что обязаны ему известным долгом. Власть раздробилась, и на месте централизованного государства осталась пыль сеньорий.