Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Через некоторое время по приезде в Сочи я имел возможность еще более убедиться в коренной реорганизации Красной армии, которая нисколько не отличалась, а в некоторых отношениях была даже лучше организована, чем прежняя дореволюционная русская армия» [1339].

И действительно, дореволюционные начала, особенно в дисциплине, активно насаждались в новой армии усилиями ветеранов Первой мировой, прежде всего из нижних чинов, не боявшихся, в отличие от бывших офицеров, обвинений в принадлежности к контрреволюционерам и потому не стеснявшихся в средствах. Еще один мемуарист, бывший офицер, участник Белого движения П. Макушев, вспоминал о событиях 1920 г.: «Я узнал, что дисциплина в Красной армии строгая, и зуботычина, каковой наградил начдив Дыбенко писаря, который говорил с ним, имея папиросу в зубах, свидетельствовала, что личность совершенно на другом плане» [1340]. Ему же принадлежит и еще одно интересное свидетельство: «В первое время Майкоп отличался оживленностью и новизною ощущений: всюду плакаты, воззвания и пр., много новых лиц, по преимуществу военных. По главной улице проходит конница, бригада в полном составе. “Куда деникинской коннице до этой…”, – слышу сзади в толпе голос. Оборачиваюсь и… удивлению нет границ: в говорившем узнаю одного из помощников атамана М[айкопского] отдела. Потом его и всех оставшихся офицеров забрали и отвезли в концентрационный лагерь» [1341].

К 1 января 1920 г. РККА на фронте и в тылу насчитывала 3 миллиона человек [1342]. К 1 октября 1920 г. при общей численности РККА в 5 498 тысяч человек на фронтах находилось 2 361 тысяч человек, 391 тысяч в запасных армиях, 159 тысяч в трудовых армиях и 2 587 тысяч – в военных округах [1343]. К 1 января 1921 г. РККА насчитывала 4 213 497 едоков, а боевой состав включал 1 264 391 человек, или 30 % от общего количества [1344]. На фронтах находились 85 стрелковых дивизий, 39 отдельных стрелковых бригад, 27 кавалерийских дивизий, 7 отдельных кавалерийских бригад, 294 легких артдивизиона, 85 гаубичных артдивизионов, 85 полевых тяжелых артдивизионов (всего 4888 орудий разных систем) [1345]. Всего в 1918–1920 гг. в Красную армию были призваны 6 707 588 человек [1346].

Успех советской мобилизации ярко обрисовал Л.Д. Троцкий: «Пока у них, у Дутова, Колчака, Деникина, были партизанские отряды из наиболее квалифицированных офицерских и юнкерских элементов, до тех пор они развивали большую ударную силу по отношению к их числу, ибо, повторяю, это элемент большого опыта, высокой военной квалификации. Но когда тяжелая масса наших построенных на мобилизации полков, бригад, дивизий, армий вынудила их самих перейти к мобилизации крестьян, чтобы массу противопоставить массе, тут заработали законы классовой борьбы. И мобилизация превратилась у них во внутреннюю дезорганизацию, вызвала работу сил внутреннего разрушения. Чтобы это проявить, вскрыть на деле, понадобились только удары с нашей стороны» [1347].

Важным преимуществом РККА была ее сравнительная социальная однородность (к концу Гражданской войны, на сентябрь 1922 г., в РККА служили 18,8 % рабочих, 68 % крестьян, 13,2 % прочих [1348]), тогда как белые армии имели более пестрый состав.

Большевики к осени 1919 г., несмотря на отсутствие поддержки казачества, почти полностью оказавшегося в антибольшевистском лагере, сумели создать у себя стратегическую конницу, сведенную первоначально в конный корпус, а затем и в Конную армию и ряд кавалерийских дивизий и бригад. К ноябрю 1919 г. красная конница насчитывала в своих рядах уже 447 тысяч человек (в ноябре 1918 г. – только 223 тысячи) [1349].

Мобилизованы были и командные кадры в лице десятков тысяч «классово чуждых» бывших офицеров. В ноябре 1918 г. был издан приказ РВСР о призыве всех бывших обер-офицеров до 50 лет, штаб-офицеров до 55 лет и генералов до 60 лет. По итогам этого приказа РККА получила порядка 50 тысяч военных специалистов. Общая численность военспецов РККА была еще выше (к концу 1920 г. – до 75 тысяч человек [1350]), но позднее стала сокращаться (по данным на 1922 г. уже только 21 500 человек [1351]). Привлечение большевиками в армию многомиллионной крестьянской массы, квалифицированных командных кадров, представленных бывшими офицерами, а также политработников-коммунистов, контролировавших военспецов, предопределило успех красных. В сочетании этих трех составляющих была сила, а не слабость новой армии. Стоит отметить, что значительной части крестьянства Красная армия казалась своей, обеспечивающей защиту крестьянских интересов (особенно в связи с непосредственной угрозой прихода белых и возвращения помещиков [1352]). Многие офицеры также служили в Красной армии идейно, уже по патриотическим соображениям борьбы с интервентами и врагами России [1353]. В высокой идейности самих большевиков сомневаться не приходится. В итоге крестьянство обеспечило армии массовость, офицерство – военный профессионализм, а большевики – решительность, революционный дух и политический контроль.

Использование военспецов сопровождалось рядом важных ограничений. Например, уже с 1918 г. на ответственных должностях в одном учреждении или штабе запрещалось служить близким родственникам [1354].

Особую роль в деле создания Красной армии сыграли сотни бывших офицеров Генерального штаба, служивших красным не за страх, а за совесть. По свидетельству советского главкома бывшего полковника И.И. Вацетиса, «среди лиц Генерального штаба, особенно занимающих высшие ответственные посты, чувствуется большая усталость, нервная издерганность и упадок энергии. На них смотрят как на необходимое зло, которое временно необходимо использовать, а потом выбросить за борт, как выжатый лимон. Тем успехом, который нам удалось достичь при создании Красной армии и привождении ее на ратное поле, мы обязаны почти исключительно тому, что мне удалось в сентябре 1918 года поставить в ряды действующей армии на ответственные штабные должности, а равно и на крупные командные посты, лиц с академическим образованием и бывших офицеров Генерального штаба с большим научным и командным опытом старой армии. Без них, само собой разумеется, у нас не было бы никакой Красной армии и не было бы тех успехов, которых мы достигли. Это необходимо признать, и это колоссальнейшая заслуга бывших офицеров Генерального штаба…» [1355]С этой точкой зрения, делая поправку на самовосхваление Вацетиса, нельзя не согласиться.

Красные военачальники, в отличие от белых, не отвлекались на решение многочисленных вопросов, находившихся в компетенции местной гражданской администрации, а целиком сосредотачивали свое внимание на боевых операциях. Еще одним важным преимуществом РККА была возможность выдвижения в ее рядах на руководящие посты «народных полководцев» – способных военных руководителей, например из числа бывших унтер-офицеров, что было практически невозможно в белом лагере. Эта категория командного состава была представлена такими фигурами, как В.И. Чапаев, С.М. Буденный, О.И. Городовиков, М.М. Лашевич и др.