Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Данные о выпуске оружия и боеприпасов на советской территории в 1919 г. следующие. Было выпущено 460 055 винтовок, 77 560 револьверов, свыше 340 миллионов винтовочных патронов, 6256 пулеметов, 22 229 шашек, 152 трехдюймовых орудия, 83 трехдюймовых орудия других типов (зенитные, горные, короткие), 24 42-линейные скорострельные пушки, 78 48-линейных гаубиц, 29 шестидюймовых крепостных гаубиц, около 185 тысяч снарядов, 258 аэропланов (еще 50 отремонтировано). Эти цифры свидетельствуют об огромном потенциале советского военно-промышленного комплекса в это время. В 1920 г. выпущено было 426 994 винтовки (около 300 тысяч отремонтировано), 38 252 револьвера, свыше 411 миллионов винтовочных патронов, 4459 пулеметов, 230 трехдюймовых орудий, 58 трехдюймовых орудий других типов, 12 42-линейных скорострельных пушек, 20 48-линейных гаубиц, 35 шестидюймовых крепостных гаубиц, 1,8 миллиона снарядов [1374].

Все это производилось в условиях продовольственного, топливного и транспортного кризиса, нехватки сырья (латунь, свинец и т. д.), инструментов, квалифицированных рабочих, при колоссальной изношенности оборудования за время двух войн. По официальным данным, выпуск винтовок на Тульском и Ижевском заводах в 1919 г. составил 39 % выпуска 1916 г. (пик военного производства в дореволюционной России), в 1920 г. этот показатель снизился до 36 % [1375]. По производству пулеметов Тульский завод, являвшийся монополистом, в 1919 г. давал 57 % объема 1916 г., а в 1920 г. – 41,3 %. Намного хуже обстояло дело с выпуском револьверов – 27 % и 21,3 % уровня 1916 г. по 1919 и 1920 гг. соответственно [1376]. По производству винтовочных патронов Тула в 1919 г. вышла на 81,6 % выпуска 1916 г., в 1920 г. выпуск составил 78,4 %. Симбирский завод в 1919 г. давал 15 % выпуска 1916 г., а в 1920 г. – 20 %.

Луганский завод, неоднократно переходивший из рук в руки, в 1920 г. дал лишь 8 % производства 1916 г. [1377]

В условиях нехватки оружия и боеприпасов большевики пошли на беспрецедентные меры регламентации. К примеру, в феврале 1919 г. Архангельский губвоенкомат требовал от Онежского уездного комиссариата сдать излишки оружия, револьверы могли быть оставлены только членам коллегий военных комиссаров, а членам партии разрешалось иметь по одной винтовке и револьверу, лучшее отдавали РККА – необходимые для унифицированного вооружения массовой армии трехлинейки подлежали сдаче и замене иностранными винтовками [1378].

Несмотря на более низкую плотность огня в Гражданскую войну в сравнении с Первой мировой, не следует забывать, что расход боеприпасов в огромной РККА все равно был весьма значителен. Для одной только 6-й армии, оборонявшей советский Север, весной 1919 г. ежемесячно требовалось 10 тысяч трехдюймовых снарядов двух видов [1379]. При этом боевые действия на Севере не отличались особой интенсивностью. Только за период с июля по ноябрь 1919 г. РККА израсходовала 197,7 миллиона русских патронов, 20,9 миллиона японских патронов, 1,5 миллиона трехдюймовых снарядов, 200 тысяч снарядов других калибров [1380].

На начало 1919 г. дивизии РККА, по сведениям Полевого штаба РВСР, были обеспечены артиллерией лишь на 40 % [1381]. К 1 мая 1919 г. обеспеченность РККА пулеметами составляла 50 % штатной [1382]. К началу 1920 г. на фронтах имелось около 600 тысяч винтовок, 7500 пулеметов и 4500 орудий [1383]. В 1920 г. в среднем на стрелковую дивизию РККА приходилось до 150 пулеметов и до 28 орудий, или 37,5 пулемета и 7 орудий на тысячу штыков.

В мае 1920 г. РВСР считал, что для минимального обеспечения безопасности страны ежемесячный объем производства должен составлять 50 миллионов патронов и 50 тысяч винтовок [1384]. Как видно, этого уровня тогда достичь не удалось. Но большевики настойчиво пытались преодолеть патронный кризис. 4 июня 1919 г. РВСР постановил приступить к изготовлению патронов с уменьшенным выстрелом из стреляных гильз [1385]. Во второй половине 1920 г. было запущено производство патронов на новом Подольском заводе. Нехватка свинца для пуль привела к организации производства пуль из томпака, для чего были выработаны соответствующие чертежи, проведены обширные опыты и новая разработка запущена в массовое производство. Наконец, ближе к концу Гражданской войны было обращено внимание на необходимость экстренного оздоровления военной промышленности, грозившей при сохранении форсированного производства полностью остановиться, путем снижения объемов производства и повышения качества продукции. По намеченным планам в результате оздоровительных мер предполагалось выйти на уровень производства, близкий к объемам 1916 г.

Тем не менее у советской военной промышленности были впечатляющие достижения. До конца 1919 г. в Советской России было выпущено 33 бронеавтомобиля «Остин» [1386]. К концу ноября 1920 г. успешно прошел испытания и был запущен в серийное производство первый советский танк, изготовленный по образцу захваченных летом 1919 г. у белых двух малых французских танков «Рено». Двигатели для танков изготавливались на заводе «АМО», броневые корпуса – на Ижорском заводе, разработка шасси и сборка осуществлялись в Сормово, орудия поставлялись с Путиловского завода. Планировалось выпускать по четыре танка в месяц, а всего Совет военной промышленности заказал 15 штук, производство которых завершилось к концу июня 1921 г. [1387]Впрочем, эти танки в Гражданской войне участия уже не приняли. К началу 1922 г. РККА имела уже 79 танков (в основном трофейных), 141 бронепаровоз, 321 бронеплощадку (то есть вагоны бронепоездов), 5 бронедрезин, 47 пушечных и 148 пулеметных бронемашин [1388]. Правда, для трофейных танков не хватало запчастей, многие бронепаровозы и бронеплощадки были нетиповыми, что осложняло их эксплуатацию, а ряд бронеавтомобилей имел кустарную бронировку или уже выслужил свой срок.

За период 1918–1920 гг., в том числе при опоре на прежние запасы, было построено не менее 558 аэропланов, а несколько сотен старых машин прошли капитальный ремонт [1389]. В среднем количество произведенных аэропланов в 1918–1920 гг. соответствовало 17 % производства 1917 г. Хотя, по оценкам исследователей, этого не хватало для восполнения потерь, все же нельзя не признать такие результаты в обстановке разрухи весьма впечатляющими. Для сравнения, белые так и не наладили своего производства аэропланов (хотя на Юге России были заводы этого профиля) и зависели от поставок союзников [1390]. Небывалые достижения имелись у красных и в других областях. Так, например, в 1919 г. в Советской России было отремонтировано 3387 паровозов, в 1920 г. – уже свыше 8000 [1391].

Красное командование проявляло заботу о нуждах простых красноармейцев. Например, Троцкий осенью 1919 г. писал в ЦК о необходимости теплой одежды для армии, так как «нельзя требовать от человеческого организма больше, чем он может вынести» [1392]. Тем не менее вопрос обеспечения армии обмундированием в 1918–1919 гг. по объективным причинам стоял наиболее остро. Запасов старой армии, очевидно, было недостаточно, чтобы обеспечить многомиллионную РККА, а богатая хлопком Средняя Азия была отрезана от советского центра вплоть до осени 1919 г. (за исключением месячного промежутка в марте – апреле 1919 г., когда, несмотря на острейшую нехватку топлива, в красный центр было отправлено несколько десятков поездов с хлопком [1393]). Текстильная промышленность Советской России по причине отсутствия сырья практически остановилась. Не случайно в документах белых этого периода так часто встречаются упоминания о взятии в плен совершенно оборванных и плохо одетых красноармейцев. Белые же, не имея собственной текстильной промышленности, целиком опирались на поставки союзников, хотя их помощь признавалась недостаточной.