Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Наконец, именно Красная армия и стоявшие за ней большевики в конечном итоге выступили собирателями земель бывшей Российской империи. Не случайно один из военспецов после разгрома Деникина в кругу бывших офицеров, в том числе недавних белогвардейцев, заявлял: «Нет, не деникинцы соберут русскую землю… мы соберем… Увидите, скоро пойдем за Грузией и Арменией» [1365]. И действительно скоро пошли.

Эти суждения перекликаются с провидческими оценками великого князя Александра Михайловича Романова в 1920 и 1933 гг.: «Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: “Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!”. Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной армии победы… Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке» [1366]. Пророчество великого князя сбылось раньше, чем он предполагал.

Важнейшим преимуществом Советской России была ее опора на промышленно и культурно развитый, густонаселенный центр страны. За спиной у белых была слаборазвитая сеть железных дорог (особенно на Севере и Востоке), упиравшаяся в море. В условиях дезорганизации белого тыла и отсутствия налаженного снабжения иностранные военные поставки морским путем не были в полной мере использованы противниками большевиков. В центре было не просто больше людей, центр обладал и значительным превосходством над окраинами в квалифицированных кадрах, в том числе военных. К тому же большевики получили в свое распоряжение фактически все органы высшего управления старой армии, что сразу позволило им опереться на готовый аппарат. Также под их контролем оказалась и прифронтовая полоса, по крайней мере Северного и Западного фронтов Первой мировой с сосредоточенными там военными запасами.

Подконтрольная большевикам территория центра обладала густой сетью железных дорог, тогда как, например, Колчак опирался на единственную Транссибирскую железнодорожную магистраль, антибольшевистские силы на Севере России также были вынуждены опираться на единственную железную дорогу. Наличие развитой транспортной сети, важное в условиях маневренной войны, позволяло большевикам действовать по внутренним операционным направлениям, осуществляя переброску сил, техники и запасов на угрожаемые участки. К примеру, в августе 1918 г. с Балтики на Волгу по Мариинской водной системе за 20 дней были переброшены четыре миноносца («Поражающий», «Прочный», «Прыткий» и «Ретивый»), часть из них составила ударную силу Волжской военной флотилии и уже через пять дней принимала участие в боях [1367]. Через боевую работу на нескольких фронтах прошли 71,5 % дивизий РККА [1368]. Однако недостатком центра помимо разрухи на транспорте было отсутствие топлива и сырья для промышленности, тогда как этими ресурсами как раз были богаты контролировавшиеся антибольшевистскими силами окраины.

При таких условиях вопрос снабжения РККА всем необходимым, включая продовольствие, фураж, топливо, оружие, боеприпасы, обмундирование, конский состав, технические средства и т. д., приобрел определяющее значение для исхода всей войны. Большевистские вожди прекрасно это понимали и действовали соответственно значимости вопроса. Прежде всего, в промышленности и снабжении был взят курс на централизацию производства и распределения, широкое применение чрезвычайных мер политики «военного коммунизма». Плановое снабжение РККА продовольствием осуществлялось за счет продразверстки, под которую в 1918 г. подпадали хлеб и зерновой фураж, а в 1919–1920 гг. все продукты сельского хозяйства при условии запрета торговли [1369]. В 1918 г. большевиками был проведен целый комплекс важнейших мероприятий: осуществлены национализация и мобилизация военной и других отраслей промышленности, централизовано управление ею, взяты на учет квалифицированные рабочие кадры, проведена в жизнь милитаризация труда (перевод рабочих и служащих на положение мобилизованных с прикреплением к предприятиям, самовольное оставление которых приравнивалось к дезертирству). На советской территории к сентябрю 1919 г. действовало 59 военных заводов, 330 предприятий обеспечивали интендантское снабжение армии. К маю 1920 г. красноармейским пайком обеспечивались 226 тысяч рабочих.

Для сравнения, антибольшевистские силы в своем распоряжении военных заводов практически не имели, рассчитывая на поставки союзников и трофеи. В Сибири военной промышленности не было вообще. Когда красные захватили Луганский патронный завод, казаки при отступлении сумели вывезти лишь 600 тысяч патронов и 200 тысяч руб. [1370]Ранее завод находился на территории независимой Украины и также был недоступен для белых. Кроме того, часть оборудования и запасов завода была вывезена немцами осенью 1918 г. при оставлении Украины [1371]. Пермский орудийный завод белые захватили лишь в конце 1918 г., но производительность его по сравнению с дореволюционным периодом резко упала. Немногочисленные имевшиеся в распоряжении белых предприятия работали из рук вон плохо, а ресурсы использовались нерационально.

Такой подход усугубляли внутренние разногласия, раздиравшие антибольшевистский лагерь. Наиболее вопиющий пример – события лета – осени 1918 г. в Поволжье, когда правительство Комуча из-за конфронтации с Временным Сибирским правительством предпочло все военные заводы и склады оставить красным, чем эвакуировать их на восток с перспективой отдать сибирякам. Красным тогда достались в Казани несколько тысяч пудов пороха и около сотни полевых орудий; в Симбирске – оборудование двух патронных заводов с запасом металла и полуфабрикатов на 100 миллионов патронов; в Иващенково – завод взрывчатых веществ, капсюльный завод, артиллерийские склады, запасы взрывчатых веществ на два миллиона снарядов, миллионы пустых и готовых снарядов, взрывателей, втулок и трубок; в Самаре – большой трубочный завод с запасом латуни на 700 тысяч пудов, пороховой завод и т. д. [1372]При отступлении от Орска, в районе которого заканчивалась железнодорожная линия, весной 1919 г. белые не смогли эвакуировать и бросили около 90 тысяч снарядов – фактически все запасы Отдельной Оренбургской армии [1373]. Красные, впрочем, также не смогли воспользоваться этими трофеями в полном объеме и были вынуждены половину уничтожить.