Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Многие мемуаристы и исследователи называли и называют Лебедева основным виновником неудачи наступления армий Колчака на Москву весной 1919 г. По поручению Колчака была образована комиссия для расследования деятельности Лебедева в составе трех опытных генералов-генштабистов М.К. Дитерихса, М.А. Иностранцева и А.Ф. Матковского. Один из членов комиссии, генерал-майор Иностранцев, вспоминал: «Ознакомление наше с деятельностью Ставки и генерала Лебедева вообще, и в частности с оперативными директивами, убедили всех нас трех членов комиссии [788], что дело управления армии находится в совершенно неопытных до младенчества и невежественных, хотя и самоуверенных, руках, что в вопросах организации царит полнейший произвол, хаос и импровизация» [789]. При этом в мае 1919 г. на Лебедева помимо занимаемой должности, которой он не соответствовал, были возложены еще и обязанности военного министра. Ставка и министерство находились в Омске, удаленном от фронта на тысячу с лишним километров, что также негативно сказывалось на управлении.

Конечно, вряд ли один человек, даже самый бесталанный, мог быть виновен в провале такого масштабного движения. Представляется, что Лебедев в общественном сознании стал «козлом отпущения» и был обвинен, в том числе и в тех ошибках и неудачах, за которые ответствен не был. Чего стоят наивность и недальновидность других колчаковских полководцев и самого Верховного правителя?! Оренбургский атаман А.И. Дутов, к примеру, в обстановке эйфории от успехов весеннего наступления заявлял журналистам, что в августе белые будут уже в Москве [790], но к августу они оказались отброшены в Западную Сибирь. Похожее отношение к себе в войсках и обществе испытал после неудачи Белого движения на Юге России начальник штаба ВСЮР генерал-лейтенант И.П. Романовский, судьба которого сложилась еще более трагично, чем у Лебедева. С неприязненным отношением войск к себе сталкивался и начальник штаба Северного антибольшевистского фронта генерал-лейтенант М.Ф. Квецинский.

Однажды в разговоре с генералом М.А. Иностранцевым Колчак заявил: «Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны в данное время людьми, почему нам и приходится терпеть, даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но – это потому, что их заменить некем» [791]. Восточному фронту белых вообще не везло с руководителями. По сравнению с Югом здесь всегда существовала нехватка кадровых офицеров и опытных генштабистов. По мнению генерала С.А. Щепихина, «уму не постижимо, удивлению подобно, до чего долготерпелив наш страстотерпец рядовой офицер и солдат. Каких только опытов с ним не производили, какие при его пассивном участии кунштюки не выкидывали наши “стратегические мальчики” – Костя (Сахаров) и Митька (Лебедев) – а чаша терпения все еще не переполнилась» [792].

По-настоящему талантливых и опытных военачальников и штабистов у белых на Восточном фронте было крайне мало. Наиболее яркие имена можно пересчитать буквально по пальцам: генералы И.Г. Акулинин, В.Г. Болдырев, С.Н. Войцеховский, М.К. Дитерихс, В.О. Каппель, В.М. Молчанов, А.Н. Пепеляев, С.А. Щепихин. Вот, пожалуй, весь список тех, кого можно сходу отнести именно к талантливым военным деятелям высшего звена. Но даже эти более чем скромные кадровые ресурсы использовались белым командованием нерационально. Например, приход к власти Колчака лишил белых такого талантливого военного руководителя, как прежний главком генерал-лейтенант В.Г. Болдырев. Именно о нем советский главком И.И. Вацетис написал в своих мемуарах: «С появлением ген. Болдырева на горизонте Сибири мы должны были считаться особо» [793]. Генерал Дитерихс от решения военных вопросов долгое время был фактически отстранен и всю первую половину 1919 г. по поручению адмирала Колчака занимался расследованием убийства царской семьи, что могло быть с таким же успехом поручено гражданскому чиновнику. В.О. Каппель с января по начало мая 1919 г. также не участвовал в боевых операциях, занимаясь формированием своего корпуса в тылу.

Командующие всех трех основных армий Колчака были подобраны крайне неудачно. Во главе Сибирской армии был поставлен 28-летний плохо управляемый авантюрист Р. Гайда, с кругозором австрийского фельдшера, более других колчаковских генералов способствовавший своими действиями срыву весеннего наступления. В июле 1919 г. из-за конфликта со Ставкой Гайда был отстранен от должности и уволен из армии, а позднее даже лишен генеральского чина. Западную армию возглавлял генерал М.В. Ханжин – опытный офицер, но артиллерист по специальности, при том, что командарм должен был решать не только узко технические вопросы артиллерийского дела. Командующий Отдельной Оренбургской армией атаман А.И. Дутов был скорее политиком, чем полководцем, поэтому значительную часть времени в первой половине 1919 г. его замещал начальник штаба генерал-майор А.Н. Вагин, на другие руководящие должности в казачьих частях выдвигались почти исключительно казаки по происхождению, иногда вопреки профессиональной пригодности кандидата.

Сам адмирал Колчак как моряк плохо разбирался в сухопутной тактике и стратегии, вследствие чего в своих решениях был вынужден полагаться на штаб во главе с Лебедевым, и одной лишь общей военной культуры [794]Колчаку для успешного руководства оказалось явно недостаточно. Как отмечал генерал-лейтенант А.П. Будберг, «военного дела он не знает совершенно, даже хуже, ибо схватил только общие места и приобрел кое-какие теоретические сведения, дающие видимость знания, но крайне опасные в практическом применении» [795]. Ни Лебедев, ни Колчак, в отличие от противостоявших им советских военных специалистов, не имели опыта управления крупными силами в Гражданскую войну. Существует точка зрения, что Колчак намеренно выдвигал Лебедева, поскольку на его фоне не так заметно было непонимание самим адмиралом основ сухопутной войны [796].

По оценке Будберга, не имевший своего мнения по ряду ключевых вопросов Колчак был «больным идеалистом», «беспомощной игрушкой в руках тех, которые приобрели его доверие и овладели его волею» [797], «это мягкий воск, из которого можно лепить все что угодно; горе в том, что присяжные и доверенные лепщики очень плохи» [798]. Между тем так называемые вундеркинды, оказавшиеся в военном руководстве белой Сибири и сумевшие подчинить своему влиянию Колчака, фатально недооценивали противника и его возможности.

Генерал Д.В. Филатьев писал 16 августа 1919 г. А.И. Гучкову о положении колчаковских войск: «Генералов и офицеров там нет, руководители – зеленая молодежь, главнок[омандующи]й Дит[е]рихс отличается, как Макдональд, поразительной незадачливостью во всех своих делах. Стратегия же и тактика и администрация не прощают забвения своих законов» [799].