Николь Лоро - Разделенный город. Забвение в памяти Афин

Dialýō : «я развязываю»/ dialýō : «я примиряю». Я отделяю/я заново сплетаю то, что было расплетено. Разумеется, прежде чем утверждать, что перед нами восхитительный пример «противоположного смысла» [282] Заимствуя у Фрейда выражение «противоположные смыслы в первобытных словах», которое он, в свою очередь, заимствует у лингвиста Карла Абеля. [В переводе А. М. Боковикова фрейдовское Gegensinn – «противоположное значение». См.: Фрейд З. О противоположном значении первых слов // Пер. А. М. Боковикова // Фрейд З. Собрание сочинений в 10 т. Т. 4: Психологические сочинения. М.: Фирма СТД, 2006. С. 243–252. – Примеч. пер. ] внутри одного и того же слова, можно попытаться уменьшить аномальность, реконструируя ее происхождение. Тогда позади « dialýō/ я примиряю противников» мы воссоздадим « dialýō/ я развязываю узел конфликта». Но вполне возможно, что здесь сталкиваются два прочтения. Тогда одни будут считать, что разложение лишь подразумевается или, самое большее, едва слышится говорящими, для которых в счет идет только социально позитивное содержание; или же, поскольку примирение сторон является, в чем убеждают и дискурс, и надписи, действием, как никакое другое предназначенным для спасения города, что есть серьезные основания ставить на то, что под diálysis вчерашние враги не имели в виду ничего другого, кроме восстановленного общения. Но есть и другие – и я в их числе, – считающие, что следует глубоко задуматься над этим способом выражения, вынуждающим граждан говорить о развязывании для того, чтобы сказать о возобновленной связи, как если бы не было другого способа примирения, кроме разрыва (я примиряюсь: я порываю, я отрекаюсь). Или, скорее, как если бы то, что требуется разложить любой ценой – рискуя при этом забыть, что есть и особая лексика примирения, выражающая его идею в рамках категории обмена ( diallagē, diallássō ), – было именно тем, чье имя не произносилось: ненависть, разделение. Иными словами, самая крепкая связь – настолько принудительная, что даже нет необходимости называть ее по имени, – является также и тем, что распарывает город. Следовательно, чтобы спасти общность, необходимо приложить все силы, чтобы развязать то, что разобщает .

Dialýō : я отвязываю граждан от гнева, поднявшего их друг против друга. Все остальное следует из этого. Так обстоит в ΙΙΙ веке до нашей эры, в маленьком сицилийском городке Наконе, в формулировке декрета, постановляющего, что «все [граждане], для кого имела место распря [ diaphorá ], когда они боролись из‐за общих дел, созываются на собрание, чтобы совершить друг с другом diálysis » [283] Nenci G. Materiali e contributi per lo studio degli otto decreti da Entella. P. 3, ст. 12. Подробнее об этой надписи см. ниже главу IX. [Перевод Лоро здесь отличается от приведенного ей в главе IX. – Примеч. пер. ] .

Развязать распрю: в разделении этого dia- возрождается возможность для со-бытия или бытия-вместе ( sýn ) – и греки, судя по всему, не видят никаких затруднений в том, чтобы равнозначно употреблять dialýein и syllýein [284] Шантрен не сморгнув глазом перечисляет diálysis и sýllysis под рубрикой «улаживания, упорядочивания». См.: DÉLG s. v. lýō. , развязывать отделяя и развязывать вместе, ведь как в модусе diá , так и в модусе sýn развязывается в конечном счете сила разделения, действующая в городе. У историков, разумеется, это называется улаживанием конфликта. Я же обращу здесь внимание на то, что то, что отделяет, завязывает до странности сильную связь.

И я готовлюсь к тому, что придется еще не один раз приспосабливаться к даже не пытающемуся скрываться противоречию. Все будет происходить между несколькими словами, а иногда и внутри одного слова: пары противоположностей и отдельные слова, которые сами содержат в себе оппозицию, – поэтому, возвращаясь к исходной методологической предосторожности, мы в данном случае будем говорить о слове с «противоположными смыслами», уточняя, однако, что оппозиция здесь является производной, а не «первобытной». У нас уже есть syn- и dia- , общность и разделение, symplokē и diálysis (но мы знаем, что diálysis также противоположна самой себе, как связывание заново – развязыванию). И к ним прибавится stásis , без конца между покоем и движением. Итак, слова: по два или одно за два, а затем имена собственные, в небольшом числе – Гомер, Гераклит, Платон и кое-кто еще – и названия нескольких городов, не всегда самых знаменитых – я уже назвала почти безызвестную Наконе, но нужно будет упомянуть и другие, не входящие в нашу вульгату, как если бы обмен между противоположными смыслами легче осуществлялся за пределами Афин.

Слова, имена: множество языковых сцен для одного и того же сценария. Вопреки классической конструкции парадигмы города, чьей моделью служит Единое, этот сценарий всякий раз ведет к тому, что под прекрасной конструкцией обнажаются очертания мысли, которую официальный дискурс об общности скрывает и, возможно, вытесняет: под анафемой stásis – пугающая констатация того, что гражданская война является соприродной городу [285] Об этом говорит прилагательное émphylos : «внутренний», даже «врожденный» для группы, замкнутой в самой себе. См.: Loraux N. Oikeios polemos. La guerra nella famiglia. и даже основывающей политическое именно в качестве того, что является общим. Но таково забвение этого политического, неразрывно конфликтного и общего, что для того, чтобы вывести его на свет, необходимо продвигаться, обращаясь к, так сказать, противо-памяти. Вопреки гражданской памяти, высылающей бога Войны за пределы города, настанет час воздать должное улаживающему и собирающему Аресу. Но в данный момент тому, кто хочет, не откладывая на потом, придать stásis ее принципиальную важность, достаточно будет добраться до méson : это центр города, общий для всех и место обобществления, для равных и взаимозаменяемых граждан очерчивающий пространство для речи и действия, которые служат koinón («общему») [286] См.: Vernant J. - P. Les origines de la pensée grecque. P. 45–46; Lévêque P., Vidal-Naquet P. Clisthène l’Athénien. P. 18–24; Detienne M. Les maîtres de vérité dans la Grèce archaïque. P. 83–98. Также см. выше главу II. . И вот, в этом гражданском центре, который можно назвать пустым только потому, что он был предварительно очищен от тех, кто его занимал, воцаряется конфликт – конфликт слов, конфликт оружия.

Чтобы погрузиться в него, возьмем метафору корабля города в ее изначальной формулировке, в которой в Митилене VII века она была высказана в поэзии Алкея: