Дмитрий Уваров - Средневековые метательные машины западной Евразии

Переломной точкой этого процесса можно считать осаду французского пограничного города Турне англо-фламандско-немецкой армией в начале Столетней войны (1340 г.) Союзники имели достаточные людские ресурсы (23 тыс. только строевых солдат) и задействовали 8 огромных по тому времени требюше, но не сумели нанести сколько-нибудь серьезные повреждения городским стенам как из-за их прочности, так и из-за эффективной контрбатарейной борьбы французов, задействовавших 7 своих больших требюше. Попытки штурмовать неразрушенные стены провалились, и союзная армия была вынуждена отступить. Эта операция поставила английское королевство на грань банкротства. С подобной же проблемой столкнулись и французы во время осады в 1346 г. опорной английской крепости Эгюйон в Гаскони. 12 больших требюше так и не смогли нанести серьезного вреда её стенам. И тут «артиллерия» защитников оказалась эффективнее осаждающих. Кроме того, английские требюше смогли опрокинуть и утопить одну из осадных башен французов, установленную на речной барже.

В последующем основным методом осадного дела стал измор. Требюше теперь использовались преимущественно для «террористического» обстрела внутренних частей городов, разрушения зданий с целью побудить осаждённых к скорейшей капитуляции. Одновременно начался процесс поиска новых методов разрушения стен, теперь уже на основе пороха.

Примером такого «изнуряющего» обстрела может служить фрагмент из «Хроники» Маттео Виллани, относящийся к осаде цитадели итальянского города Чезена союзниками папы римского Иннокентия VI в 1357 г. (кн. VII, пер. М.А. Юсима): «Крепость была обложена со всех сторон и окружена восемью осадными машинами, без перерыва засыпавшими её огромными камнями, а под стены и башни осаждающие вели подкоп.» Разрушить стены не удалось, но продолжительная бомбардировка, без сомнения, была серьезным аргументом, побудившим осажденных к соглашению.

В 1374 г. генуэзцы при осаде Кирении на Кипре изготовили гигантский требюше, метавший якобы снаряды весом 900–1360 кг, однако это скорее исключение. В это время преобладали более скорострельные машины меньшего размера. В 1377 г. французы перевезли большой требюше из Ла Реоля длдя осады занятого англичанами города Бержерак (на юго-западе Франции). В 1406 г. в Сен-Омере (Франция) сотня плотников выполнила заказ на 3 больших машины и 4 куйяра.

Во Франции записи, подтверждающие активное использование требюше, продолжаются до начала 1420-х гг. Так, к 1419/20 гг. относится упоминание требюше в Орлеане, в 1421–22 гг. в занятом англичанами Париже, в 1421 г. дофин Карл заплатил мастеру Жану Тибо из Турени 160 турских ливров за 2 куйяра, один из которых метал 300-фунтовые камни (123 кг), а другой 400-фунтовые (164 кг). В 1422 г. герцог бургундский Филипп Добрый, очищая от арманьяков Пикардию, использовал 8 куйяров (требюше с парными противовесами) мощностью от 100 до 300 фунтов.

Единичные записи об использовании метательных машин встречаются во Франции до 1450 г. (осады Сен-Дени в 1435 г., Монтеро в 1437 г., Вернея в 1450 г.). Судя по всему, на складах требюше хранились вплоть до 1460 г. Однако в это время требюше рассматривались уже как безнадежно устаревшее оружие, которое применялось в исключительных обстоятельствах за неимением лучшего. Основные боевые эпизоды второй четверти XV века отмечены только применением пороховой артиллерии — например, хорошо известная осада Орлеана англичанами в 1428–29 гг.

В 1422 г. литовский князь Корибут метал в замок Каролштейн трупы убитых людей и забросил туда 2000 телег навоза и экскрементов, чтобы вызвать там болезни.

Большие машины продолжали применяться в арабских странах — например, в окрестностях города Тлемсен в западном Алжире найдены каменные ядра требюше весом 230 кг, датируемые началом XIV века.

На окраинах Европы требюше продержались несколько дольше: их применение отмечено в 1475–76 гг. при осаде Бургоса в Кастилии во время одной из междоусобиц и в 1480 г., с большим успехом, христианами на Родосе для борьбы с турецкой артиллерией. Последним случаем боевого использования требюше в Европе считается осада испанскими войсками мусульманской Малаги в 1487 г., во время войны с Гранадским эмиратом 1482–92 гг. Тогда некий мусульманин Ибрахим аль-Джарби притворно сдался в плен, сообщив, что имеет информацию лично для короля Фердинанда. Удивительно, что его отвели в королевскую палатку без всякого обыска. Там он спрятанным кинжалом ткнул одного португальского дворянина, приняв его за короля, и был затем убит охраной. Его труп, разрубленный на куски, был заброшен в Малагу при помощи требюше ("trabuco"). Впрочем, такое позднее использование требюше в войне с Гранадой было вызвано исключительными обстоятельствами. Населенный многочисленными фанатично настроенными мусульманами, Гранадский эмират хорошо подготовился к войне с более сильным противником, сделав ставку на оборону многочисленных мощных укреплений. Поэтому испанской армии пришлось задействовать всю осадную технику, имевшуюся в наличии — в ход пошли и новейшие бронзовые литые пушки на колесных лафетах, только что полученные из Фландрии и Франции, и старые бомбарды из сварных железных полос на дубовых колодах, и даже требюше, все еще хранившиеся на складах. Последние применялись преимущественно для метания зажигательных бомб.

Вероятно, в Турции требюше использовались еще дольше — последние известные иллюстрации датируются концом XV века.

Наконец, испанский конкистадор Кортес во время осады ацтекского города Теночтитлан в 1521 г., испытывая недостаток в порохе, попытался изготовить требюше, но вследствие неопытности запущенный им камень полетел вертикально вверх, а затем обрушился на машину, выведя её из строя.

На Востоке, в частности, в Средней Азии, требюше использовались вплоть до XIX века. Например, войска кокандского Алим-хана в 1810 г. бомбардировали стену занятого бухарцами города Ура-Тюбе (к юго-западу от Ходжента в Таджикистане) из пушек и манджаников (согласно местной летописи «Мунтахиб-ут-Таварих», на которую ссылается В. Наливкин в «Краткой истории Кокандского ханства», 1886 г.) Такая долгая жизнь манджаников объясняется, с одной стороны, поздним появлением и редкостью огнестрельного оружия (которое в Средней Азии вошло в постоянное употребление только в начале XIX века — в том же Кокандском ханстве первое упоминание датируется 1808 г.), и с другой, отсталостью фортификации (стены даже крупнейших городов, таких как Бухара, Самарканд, Хива, обычно были глинобитными и не превышали 7 м в высоту, хотя толщиной могли доходить до 5–9 м; из обожженого кирпича строились только небольшие цитадели — «урда»). В последующем манджаники уже не упоминаются — очевидно, именно в эти годы огнестрельное оружие возобладало над луками и камнеметами в Коканде и Бухаре.