Николай Горелов - Книга странствий

Наконец скажем несколько слов об обычаях и нравах татар. Они настолько отличаются от всех прочих народов мира, что для любого не составит труда перечислить все их особенности. Они по-простому почитают и славят своего Бога, призывая его во всех своих начинаниях. И считают его единым и бессмертным. И ничего, по их мнению, не может совершиться помимо Божьей воли, а поэтому у них принято говорить: «Видит Бог, что я тебе сделал!» — и прочее. И никак иначе они Бога не почитают: ни постами, ни молитвами, ни вечерями, ни какими-либо добрыми делами и прочее, как оно полагается поступать человеку, истинно в Бога верующему. Убийство они грехом не считают. Если же всадник стянет удилами рот своего коня, когда тот пасется, то это они воспринимают как смертный грех и великое преступление перед Богом. Блуд и разврат они не считают грехами. Жен содержат множество, и согласно татарским законам положено, чтобы сын брал в жены мачеху, а брат невестку после смерти родственника и всходил с ней на брачное ложе. Татары отличные воины, и они более преданы своему сеньору, чем все прочие народы мира. Они не получают жалованья от своего господина, и это несмотря на то, что он может забрать у каждого любую вещь, какую только захочет, и за этим не последует никаких возражений. Ни в стане, ни во время похода правитель татар не выдает воинам никакого содержания, ибо им предписано жить плодами охоты и тем, что они отнимают у своих врагов. Татары, вступая в пределы какой-нибудь страны, где они опасаются столкнуться с недостатком пищи, гонят с собою стада коров, лошадей и многих других животных. В основном же они пьют кобылье молоко и едят конину. Татары — отличные наездники и прекрасно владеют оружием, особенно луком и стрелами. Пешими же они передвигаются очень вяло. В сражениях они строго подчиняются приказам своего господина, а также князей, поэтому их полководцы без труда и с легкостью управляют своим войском. Особенно искушены татары в осаждении городов и крепостей. В любом сражении они пытаются изыскать преимущества над противником и не начинают отступать или бежать до тех пор, покуда это не станет им выгодным. По сравнению с другими у них имеется следующее достоинство: если на поле их враги уже выстроились к битве, то коли татарам будет угодно, то они вступят в сражение, если же они пожелают избежать битвы, то враги уже не смогут напасть на них. Война с ними весьма опасна, ибо за одну такую пусть даже малую войну народу погибает больше, чем за любое столкновение с каким угодно другим народом. А происходит это по большей части из-за того, что стреляют они сильно и метко. И уже настолько приноровились к искусству стрельбы, что превзошли в нем все остальное население мира. Даже обращаясь в бегство, татары бегут полками и в боевом порядке. Весьма опасно преследовать их, потому что, оборачиваясь, они принимаются выпускать стрелы и таким образом ранят и убивают людей и лошадей. Когда же они видят, что преследователи нарушили боевой порядок, то внезапно останавливаются и обрушиваются на них: вот так получается, что люди, уже считавшие себя победителями, становятся проигравшими. Численность войска татарского с виду не оценить, ибо они скачут столь плотно друг к другу, что тысяча воинов не производит впечатления и пятисот человек. Сами татары очень гостеприимны и охотно делят трапезу с гостями, но они желают, чтобы и их самих принимали подобным же образом, а не то берут необходимое силой. Чужие земли они завоевывают с легкостью, однако совсем не могут охранять. А еще предпочитают жить не в городах и крепостях, а в собственных шатрах на просторах равнин. По натуре они скупы и алчны и запросто берут чужое. Свое, правда, не привыкли ценить и охранять и способны пустить все на ветер. Когда же татары оказываются в обществе чужих и видят, что они слабее окружающих, то становятся кроткими и смиренными, если же сочтут себя сильнее других, то держатся спесиво и своенравно. Вообще-то они всегда готовы соврать, ежели видят пользу в этом, и воздерживаются от вранья только в двух случаях: во-первых, в делах военных никто не станет хвалиться тем, чего не было на самом деле, или отрицать, что он бросился бежать или выказал какую другую низость. Во-вторых, если татарин совершит какое-нибудь преступление, за которое он должен держать ответ, и допрашивать его будут в присутствии правителя или судьи, то он станет говорить одну только правду, даже если поплатится за нее головою. Здесь уже достаточно рассказано о татарах, да и об их особенностях поведано обстоятельно.

Китаи — народ язычников, пользующийся особым письмом. Как говорят, у них есть Ветхий и Новый Завет, а также жития отцов и отшельников и дома, построенные наподобие церквей, в которых они совершают молитвы в должное время, а еще говорят, что у них есть какие-то святые. Они поклоняются Единому Богу, почитают Господа Иисуса Христа и веруют в вечную жизнь, но обряда крещения у них нет вовсе. Писания наши — чтят и уважают, христиан любят и многие подают милостыню. Они кажутся людьми вполне добродушными и дружелюбными. Бороды не носят, формой лица более или менее похожи на монголов, разве что лица у них не столь широкие. Язык у них свой. Лучших мастеров в любом из ремесел, какими только занимаются люди, во всем мире не сыщешь. Их страна весьма изобильна зерном, вином, золотом и тканью серов, и всеми вещами, в которых нуждается человеческая природа.

Иоанн де Плано Карпини.

История монголов, которых мы называем татарами V, 11.

Все серебро, которое привозят с собой купцы, отправляющиеся в Китай, правитель Китая забирает себе и помещает в свою сокровищницу, а купцы получают вместо этого от них деньги из бумаги — желтые листки, на которых стоит печать этого правителя. И деньги эти называются «балиши» [ balisci ]. На эти деньга можно покупать шелк и любые другие товары, какие только приобрести пожелаешь. Все люди в этой стране обязаны принимать подобные деньги, и, покупая за бумажные деньга, не переплачиваешь. Эти самые бумажные деньга бывают трех видов: одни дороже, чем другие, согласно их стоимости, установленной правителем.

Франческо Бальдучи Неголотти.

Практика торговли II, 3–4

«Книга о государстве Великого хана» — скромное сочинение, составленное одним из миссионеров, скорее всего находившимся в Султанин архиепископом Иоанном де Кори. Оригинал этой книжицы не сохранился, однако благодаря тому что ей нашлось место среди сочинений из сборника путешествий, составленного в середине XVI в. Жаном Ле Лонгом, мы можем ознакомиться с переводом этого трактата на старофранцузский язык. Конечно, подобное произведение уступает и по значимости, и по занимательности своим более знаменитым собратьям, однако в нем сообщается немало оригинальных подробностей о жизни Китая. Следует отметить, что за исключением «Описания восточных земель» Одорико де Порденоне «Книга о государстве Великого хана» — самый подробный отчет, присланный (пусть и через вторые руки) миссионерами из Китая. Два письма, дошедших в Европу от Иоанна де Монте-Корвино (датированы 8 января 1305 г. и 13 февраля 1306 г.) и сохранившихся в составе единственной рукописи первой половины XIV в. (Bibl. Nat. Fr. Latin 5006), подробно рассказывают о его миссионерской деятельности, но Китай в них представлен всего несколькими строками: «Сообщаю Вам о восточных странах, и в первую очередь об империи Великого хана, ибо величественнее его нет никого на свете. И я имею место при его дворе и в качестве легата господина Папы надлежащее право входить и восседать, н он почитает меня больше всех остальных прелатов, какому бы званию они ни соответствовали. И хотя сам господин Хан многое слышал о римской курии и благосостоянии латинян, однако он весьма желает увидеть послов, прибывших из подобных стран. В этих пределах существует множество сект идолопоклонников, имеющих различные верования, а также множество священников из различных сект, имеющих различные облачения, и они намного более строги и почтительны, чем священники латинские». Завершая послание, Иоанн де Монте-Корвино отмечает: «В соответствии с тем, что видел и слышал, я считаю, что ни один царь, ни один правитель не может сравниться с господином Ханом ни протяженностью земель, ни множеством народа, ни изобилием сокровищ». Упоминаемый в «Книге о государстве Великого хана» брат Андрей из Перуджи, епископ Зайтона, говорит в своем послании от 1326 г., что «о богатстве, величии и славе этого великого императора, о громадности империи, о множестве населения, о бесчисленности городов и их больших размерах, об устройстве самой империи, где никто не смеет обнажить меч против другого человека, я опускаю, ибо долго о том писать, да и слушатели сочтут все это невероятным» [113].