Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Через несколько десятилетий, проведенных в монашестве, в судьбе Евфросинии произошла неожиданная перемена. В 823 г. новый император Михаил II, недавно овдовевший, стремясь укрепить свое положение на троне родством с представительницей прежней императорской династии и тем самым как бы компенсировать свое собственное низкое происхождение, заручившись поддержкой синклита, вернул Евфросинию из монастыря и сочетался с ней браком. Сообщение об этом браке находим в «Истории» Продолжателя Феофана:

И вот властитель всей земли подчинился приказу синклита и, отвергши целомудренную жизнь, будто вопреки воле сочетался браком, взяв в жены не какую-нибудь другую, а женщину, давно отвергнувшую мир с его радостями, обрученную с Христом, с детства в подвижничестве проводившую свои дни в обители на острове Принкипо (Принцевы острова. — А.М .), Богу преданную. Имя ей Евфросинья, и была она дочерью того самого Константина, который по справедливому суду матери был обречен на ослепление. [1285] Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Пер., ст., комм. Я.Н. Любарского. СПб., 2009. С. 55 (И. 24).

Пребывание Евфросинии в императорском дворце продолжалось несколько лет и закончилось вскоре после смерти ее супруга. Новый император Феофил, придя к власти, не замедлил вернуть свою мачеху к ее прежней монашеской жизни. Продолжатель Феофана сообщает:

Он (император Феофил. — А.М .) изгнал свою мачеху Евфросинию и заставил ее вернуться в тот монастырь, в который она прежде постриглась. [1286] Там же. С. 61 (III. 1).

По другой версии, Евфросиния удалилась в монастырь по собственной воле. [1287] Georgii Monachi vitae imperatorum recentiorum // Theophanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus / Rec. I. Bekkerus. Bonnae, 1838. P. 790 (21). См. также: Мелиоранский Б . Из семейной истории Аморийской династии // ВВ. Т. VIII. СПб., 1901. С. 32 и сл.; Garland L. Byzantine empresses: women and power in Byzantium. 527–1204. London; New York, 1999. P. 84 sqq.; Herrin J. Women in Purple: Rulers of Medieval Byzantium. Princeton, 2001. P. 176 sqq.

Очевидно, с именем монахини-императрицы Евфросинии связано появление в Константинополе в первой четверти IX в. монастыря Св. Евфросинии. В «Родословной Константинополя» (Πάτρια Κωνσταντινουπόλεως) — памятнике X в. (с многочисленными более поздними дополнениями), посвященном происхождению и истории города, а также описанию его достопримечательностей, [1288] См.: Berger A . Untersuchungen zu den Patria Konstantinupoleos. Bonn, 1988. — этот небольшой женский монастырь упоминается под названием Ливадийского (τά Λιβάδια), основательницей которого значится императрица Ирина. [1289] Patria Constantinopoleos / Ed. Th. Preger. Leipzig, 1907. Bd. II (Scriptores Originum Constantinopolitanarum. T. II). P. 243, 265. По поводу времени и конкретных обстоятельств основания обители в литературе высказываются различные предположения; по-разному решается и вопрос о том, кто из византийских императриц являлся его основательницей. [1290] Lilie R.-J., Rochow I. Byzanz unter Eirene und Konstantin VI. S. 77, 145; Garland L. Byzantine empresses… P. 93; Hatlie P. The monks and monasteries of Constantinople. 350–850. Cambridge; New York, 2007. P. 332. О местонахождении монастыря см.: Berger A . Untersuchungen zu den Patria Konstantinupoleos. S. 632. В любом случае, основание Ливадийского монастыря в Константинополе, вероятно, можно считать первым свидетельством почитания Евфросинии Александрийской в семье византийских императоров.

Похоже, что судьбу византийской монахини-императрицы Евфросинии, дочери Константина VI и жены Михаила II, спустя четыре столетия удивительным образом повторила дочь императора Исаака И, также носившая имя Евфросиния. Отданная своим отцом еще в детстве в монастырь, она через несколько лет была возвращена к светской жизни, чтобы стать женой галицко-волынского князя Романа Мстиславича, главного военного союзника нового императора Алексея III. Рано овдовев после гибели Романа, Евфросиния через несколько лет вновь вернулась к монашеской жизни. Для нее под Холмом — новой столицей Галицко-Волынской Руси — был построен монастырь, своим внешним обликом и внутренним убранством весьма напоминающий небольшие частные монастыри, строившиеся тогда для представителей высшей аристократии в Северной Греции.

Выдавая царевну Евфросинию, недавнюю монахиню, замуж за русского князя, в окружении Алексея III, разумеется, не могли не знать о ее предшественнице, царевне Евфросинии, жившей в первой половине IX в., пример которой должен был стать своего рода прецедентом для нового аналогичного случая. О прецедентном характере жизненного пути старшей дочери Исаака II свидетельствует, по-видимому, и данное ей имя — Евфросиния. Мы не знаем, было ли это имя дано ей от рождения или получено в иночестве, но в таком имени был очевидно «закодирован» некий стереотип женской судьбы для его обладательницы.

Следует учитывать, что со времен античности в европейской традиции существует представление об определенной (иногда прямой) взаимосвязи выбора имени и последующей судьбы, как бы предопределяемой этим именем, — будь то в обыденно-житейском или религиозно-мистическом смысле. [1291] См., например: Булгаков С.Н . Философия имени. Париж, 1953. С. 166; Горан В.П., Карпович В.Н . Древнегреческая мифологема судьбы. Новосибирск, 1990. С. 163. Такого рода представление было свойственно и древнерусским князьям, весьма тщательно подходившим к выбору имени, соблюдая при этом различные условия и ограничения. [1292] Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей… С. 13 и след. Так или иначе, можно думать, что имя царевны Евфросинии, в котором был запечатлен пример ее знаменитых тезок — св. Евфросинии Александрийской и монахини-императрицы Евфросинии, могло служить для нее неким ориентиром в выборе собственной жизненной стратегии.

Можно также предположить, что на определенном этапе какую-то роль в судьбе своей бедной родственницы — освобождении из монастыря для последующего замужества — могла сыграть жена Алексея III, также носившая имя Евфросиния (кстати сказать, очень редко встречавшееся у византийских императриц), которая, как известно, играла весьма заметную роль в политической жизни империи. [1293] Об императрице Евфросинии, супруге Алексея III, см.: Polemis D.I. The Doukai. A contribution to byzantine prosopography. London, 1968. P. 131. Nr. 101; Garland L. Byzantine empresses… P. 210 sqq.

Наконец, необходимо рассмотреть вопрос о том, какое имя дочь Исаака II могла носить на Руси. Решение подобного вопроса затруднено тем, что в Галицко-Волынской летописи, как и в других источниках, «великая княгиня Романова» ни разу не названа своим собственным именем. Тем не менее исследователями неоднократно предпринимались поиски возможного имени княгини.

Единственным основанием для этого служит указание летописи о том, что ее внук князь Мстислав Данилович возвел над могилой своей бабки часовню, названную в честь праведников Иоакима и Анны. Галицко-Волынская летопись сообщает об этом под 6799 (1291) г.: