Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Следует, однако, учесть, что династия полоцких князей рано (еще в XI в.) обособилась от прочих Рюриковичей и вела упорную политическую борьбу, в частности с потомками Владимира Мономаха, одним из ярких эпизодов которой стала высылка в Византию полоцких князей сыном Мономаха киевским князем Мстиславом Владимировичем. [1258] Алексеев Л.В . 1) Полоцкая земля в IX–XIII вв. М., 1966. С. 257–262; 2) Западные земли домонгольской Руси. Очерки истории, археологии, культуры. Кн. 2. М., 2006. С. 14–15; Штыхов Г.В. Древний Полоцк. Минск, 1975. С. 16 и др. Едва ли можно говорить о существовании каких-то тесных контактов между полоцкими князьями и членами семьи Юрия Долгорукого в середине — второй половине XII в.

Появление у потомков Юрия имени Евфросиния, как нам кажется, правильно было бы связывать со вторым браком князя, заключенным с некой знатной византийкой, от которой были рождены его младшие сыновья — Мстислав, Василько, Михалко и Всеволод, а также две дочери, в том числе и Ольга-Евфросиния. [1259] См.: Пчелов Е.В . Генеалогия семьи Юрия Долгорукого // Ruthenica. T. III. Київ, 2004. В 1162 г., уже после смерти Долгорукого, его вторая жена вместе с сыновьями была выслана в Византию Андреем Боголюбским (сыном Юрия от первого брака), где, судя по летописному сообщению, императором Мануилом им был оказан радушный прием и даже выделены четыре города на Дунае и область «Отскалана». [1260] ПСРЛ. Т. II. Стб. 521. См. также: Левченко М.В . Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 469, 485. Эти сведения подтверждаются сообщением византийского историка Иоанна Киннама о том, что «василевс дал пришедшему Васильку, сыну Георгия, который среди филархов Тавроскифской страны обладал старшинством», «земли у Истра (Дуная. — А.М .)». [1261] Бибиков М.В . Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М., 1997. С. 67.

Версию византийского происхождения второй жены Долгорукого ставит под сомнение А.П. Каждан, указывая на то, что она не находит прямых подтверждений в источниках. [1262] Kazhdan A . Rus' — Byzantine Princely Marriages in the Eleventh and Twelfth Centuries. P. 423–424. И все же в распоряжении исследователей такие подтверждения имеются.

Интересующие нас данные были получены при изучении остатков фресковой росписи церкви Бориса и Глеба в селе Кидекше под Суздалем, где в середине XII в. Юрием Долгоруким была устроена загородная княжеская резиденция. Построенная в 1152 г., церковь была расписана лишь спустя несколько десятилетий, когда она стала княжеской усыпальницей. В этой церкви похоронены уже упомянутые нами князь Борис Юрьевич, его жена Мария и дочь Евфросиния. [1263] Воронин H. H . Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV вв. Т. I. М., 1961. С. 67–76; Раппопорт П.А. Русская архитектура X–XIII вв. Каталог памятников. Л., 1982 (Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е1–47). С. 60–61; Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Владимирская область: В 6 ч. / Отв. ред. В.В. Седов. Ч. 1. М., 2004. С. 37; Заграевский С.В. Новые исследования памятников архитектуры Владимиро-Суздальского музея-заповедника. М., 2008. Гл. 4.

В 1946–1947 гг. в аркосолии (погребальной нише) северной стены церкви, справа от большой живописной композиции «Знамение Богородицы», выполненной во второй половине XIX в., было обнаружено древнее изображение женской фигуры в образе святой. После снятия живописи XIX в. открылось парное ей изображение слева. [1264] Сычев Н. Предполагаемое изображение жены Юрия Долгорукого // Сообщения Института истории искусств Академии Наук СССР. Вып. 1. М.; Л., 1951. Вып. 1. Исследования изображений, проведенные в ходе их реставрации, установили, что в правой части ниши помещен образ св. Марии, о чем свидетельствуют остатки надписи, читающейся по сторонам от ее нимба: «…а Ma…иа» — «агиа Мариа» (Святая Мария). Этот образ, несомненно, расположен рядом со стоящим в северном аркосолии храма саркофагом княгини Марии (✝ 1161). [1265] Там же. С. 55–56. Другой саркофаг находится в противоположном, южном аркосолии, и в нем, надо думать, покоятся останки князя Бориса (✝ 1159). Оба саркофага в виде простых прямоугольных каменных ящиков трапециевидной формы сохранились до нашего времени и стоят каждый на своем месте в нишах-аркосолиях Борисоглебской церкви. [1266] Панова Т.Д . Каменные гробы в погребальном обряде русского средневековья (XI–XVII вв.) // Russia mediaevalis. T. X, Teil 1. München, 2001. S. 159.

В женской фигуре, изображенной в левой части северного аркосолия, можно было бы предполагать святую, соименную дочери Бориса и Марии Евфросинии, умершей в 1202 г. и погребенной в этом же храме. Однако предполагаемая святая представлена в не свойственном для св. Евфросинии виде — облаченной в роскошные императорские одежды из расшитого золотом и жемчугом пурпура, с золотой стеммой (венцом) на голове с нимбом. [1267] Сычев Н . Предполагаемое изображение жены Юрия Долгорукого. С. 56.

Исследователи единодушны во мнении, что рядом со св. Марией изображена греческая принцесса — жена Юрия Долгорукого. [1268] Там же; Воронин Н.Н. Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польской. М., 1967. С. 248; Вагнер Г.К. Суздаль. Очерк. М., 1969. С. 9; Масленицын С.И . Живопись Владимиро-Суздальской Руси. 1157–1238 годы. М., 1998. С. 55; Панова Т.Д . Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI–XVI веков. М., 2004. С. 104.

Такой атрибуции не противоречит изображение византийской царевны с нимбом святой. В византийской традиции подобные изображения императоров и императриц получили весьма широкое развитие и хорошо известны как в самой Византии, так и за ее пределами. [1269] Диль Ш . Основные проблемы византийской истории. М., 1947. С. 61; Оболенский Д . Византийское содружество наций. С. 171. Подробнее см.: Грабар А . Император в византийском искусстве. М., 2000. Известны также попытки укоренения подобной традиции и в Московской Руси: во времена Ивана Грозного в образе святого стали изображать его отца Василия III, подготавливая, вероятно, почву для его возможной канонизации. [1270] Самойлова Т.Е. 1) «Новооткрытый» портрет Василия III и идеи святости государева рода // Искусствознание. Вып. 1. М., 1999; 2) К истории возникновения традиции написания мерніх икон // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья: XVI век / Отв. ред. А.Л. Баталов. СПб., 2003. С. 362.

Светский портрет над захоронением, наряду с изображениями святых, по-видимому, был распространенным явлением в Древней Руси: его можно видеть в росписях погребальных ниш других храмов домонгольского времени. К примеру, в аркосолии южной стены церкви Спаса на Нередице под Новгородом помещен портрет древнерусского князя, — вероятно, ктитора этой церкви, с моделью храма в руках; во втором аркосолии южной стены (в апсиде) был написан Илья Пророк, в апсиде северной стены — Петр Александрийский, а в западной части северной стены — св. Фекла. [1271] Некрасов А.И. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937. С. 86; Дмитриев Ю.Н. Стенные росписи Новгорода, их реставрация и исследование // Практика реставрационных работ / Науч. ред. Ш.Е. Ратия. Сб. 1. М., 1950. С. 155–157; Семенов А.И. Нередица. Новгород, 1962. С. 20–21; Пивоварова Н.В . Ктиторская тема в иконографической программе церкви Спаса на Нередице // ВИД. Вып. 23. Л., 1991.; Панова Т.Д . Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси… С. 104.