Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

После перенесения в Москву ковчег Дионисия становится главнейшей святыней московских великих князей, а затем и царей, неоднократно упоминающейся в духовных грамотах на первом месте среди прочих святынь. В XV — первой половине XVII вв. ковчег хранился в великокняжеской, а затем царской Крестовой и Образовой казне и скорее всего находился непосредственно в Крестовой (или моленной) комнате, где царем совершались утренние и вечерние молитвы. Во второй половине XVII в. он был перенесен в Благовещенский собор Кремля. [1685] Качалова И.Я., Маясова Н.А., Щенникова Л.А. Благовещенский собор Московского Кремля: к 500-летию уникального памятника русской культуры. М., 1990. С. 88 и сл.; Стерлигова И.А. Ковчег Дионисия Суздальского // Благовещенский собор Московского Кремля. Мат-лы и исслед. / Отв. ред. Л.А. Щенникова. М., 1999.

До наших дней сохранилась также и Филофеевская ставротека, которая представляет собой плоский, обложенный золоченым серебром деревянный ящичек, на дне которого в специальном углублении находится деревянный шестиконечный крест, обложенный с боковых сторон серебром. В дереве креста, в свою очередь, сделаны углубления для частиц Истинного Креста. По сторонам креста чеканные рельефные изображения святых целителей Кира и Пантелеимона (погрудные, в медальонах) и стоящих Космы и Дамиана. На узких полях ставротеки — два серебряных замочка, фиксировавших утраченную выдвижную крышку, и крупная чеканная греческая надпись, прославляющая реликвию и указывающая имя мастера, изготовившего ставротеку — Иоанн. [1686] Frolow A . La relique de la Vraie Croix. P. 93–102; Искусство Византии в собраниях СССР: Каталог выставки / Авт.-сост. А.В. Банк, М.А. Бессонова. Ч. 2. М., 1977. С. 87, № 549.

По всей видимости, ставротека была привезена в Москву во время второго патриаршества Филофея (1364–1376). Нельзя, однако, исключить и того, что она попала к великим князьям Московским через митрополита Киприана, в 1390 г. вернувшегося из Киева в Москву и привезшего с собою различные святыни. [1687] Кучкин В.А. Сергий Радонежский и Филофеевский крест // Древнерусское искусство: Сергий Радонежский и художественная культура Москвы XIV–XV вв. СПб., 1998. Устройство ставротеки характерно для средневизантийского периода; на ее крышке, несомненно, было традиционное изображение Распятия, а на обороте — процветшего креста. Согласно А.В. Банк, Филофеевская ставротека может быть атрибутирована как памятник византийского искусства XII в. [1688] Банк А.В. 1) Византийское искусство в собраниях Советского Союза. М.; Л, 1967. С. 312, табл. 195; 2) Прикладное искусство Византии IX–XII вв. Очерки. М., 1978. № 30.

Еще одна небольшая деревянная ставротека хранится ныне в собрании Архангельского областного краеведческого музея. Она украшена серебряными позолоченными пластинками с чеканными изображениями св. Климента (на крышке), а также свв. Константина и Елены. Происхождение Архангельской ставротеки неизвестно. В результате исследований и реставрации, проведенных в середине 1960-х гг., установлено, что ее деревянная основа изготовлена в первой половине XVII в., а металлические пластинки с чеканными изображениями святых, возможно, созданы еще в XII — начале XII в. и, вероятнее всего, происходят из Новгорода. [1689] См.: Червяков А.Ф . Ставротека XII века из Архангельского краеведческого музея // ВВ. Т. 31. М., 1971; Медынцева А.А. Архангельская ставротека и культ Климента на Руси // СА. 1991. № 3; Соломина В.П . Древнерусское художественное серебро в собрании Архангельского краеведческого музея. М., 2008.

Не вызывает сомнений, что обладание священным крестом императора Мануила, попавшим в руки к Роману Мстиславичу в результате женитьбы на византийской принцессе, выделяло галицко-волынского князя среди прочих русских князей его времени, не располагавших реликвиями такого уровня. Кроме того, обладание реликвией Честного Креста, имевшей не только литургическое, но и политическое значение как одного из атрибутов высшей власти, очевидно, должно было мотивировать Романа к более активной политической деятельности, и в частности к участию в борьбе за киевский стол, поддерживать его претензии на ведущую роль в политической жизни Руси.

Важным подтверждением владения Романом Мстиславичем священным крестом византийского императора, на наш взгляд, являются указания Галицко-Волынской летописи на то, что подобные реликвии впоследствии пребывали во владении других галицких и волынских князей — ближайших потомков Романа. К примеру, летопись упоминает о пожертвовании племянником Романа Владимиром Васильковичем Луцкой епархии драгоценного креста с частицей Честного Древа Господня:

Въ Лоуцкую епископью да кресть велик сребрян позлотисть съ честным древом. [1690] ПСРЛ. т. II. Стб. 926.

Судя по сведениям, содержащимся в летописной похвале этому князю, пожертвования подобных воздвизальных крестов-реликвариев волынским храмам совершались регулярно. По подсчетам современного исследователя, набожным Владимиром Васильковичем в общей сложности было пожертвовано различным церквам и монастырям не менее пяти напрестольных крестов с частицами Истинного Древа Креста Господня. [1691] Стерлигова И.А. 1) Новозаветные реликвии в Древней Руси. С. 24; 2) Древнерусское церковное убранство по данным «Летописца Владимира Васильковича Волынского» // Древнерусское искусство. Русь. Византия. Балканы. XIII век / Отв. ред. О.Е. Этингоф. СПб., 1997.

Последнее обстоятельство показывает, что Роману Мстиславичу, а также, вероятно, его потомкам удалось создать в Галицко-Волынской Руси целое собрание высокочтимых христианских реликвий, в том числе реликвий Животворящего Креста, полученных из Константинополя скорее всего уже после захвата и разграбления его крестоносцами в апреле 1204 г. О множестве русских реликвий, захваченных Казимиром Великим в 1340 г. во Львове и затем столетиями хранившихся в польской королевской казне, как мы видели, упоминают многочисленные инвентари XV–XVII вв.

Подаренный Владимиром Васильковичем луцкому кафедральному собору серебряный позолоченный крест-реликварий с частицей Истинного Креста Господня бережно сохранялся здесь на протяжении без малого четырех столетий. [1692] Историю луцкой реликвии по свидетельствам письменных источников XV — первой половины XVII вв. недавно проследил И.З. Мыцько: Мицько І. Про походження гербу Волині // Старий Луцьк. Альманах. Вип. 5. Луцьк, 2009. С. 54. В 1434 г. на этом кресте, по-видимому, принес присягу на верность польскому королю Владиславу-Ягайло волынский князь Федор Несвицкий: