Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Главным средоточием башен-столпов на Западной Волыни был город Холм, построенный Даниилом Романовичем в качестве новой столицы Галицко-Волынской Руси. В рассказе Галицко-Волынской летописи о постройке Холма упоминается «высокая вежа», возведенная князем Даниилом в центре города. [1800] ПСРЛ. Т. II. Стб. 844. Фундаменты этой постройки раскопаны П.П. Покрышкиным в 1910–1912 гг. на Высокой Горке в Холме. Выстроенная в 1230–1240-е гг. башня представляла собой квадратное в плане сооружение (4,7×4,9 м) с круглым внутренним помещением (диаметром ок. 2 м) и толщиной стен 1,2–1,4 м. С юго-западной стороны к башне примыкало прямоугольное, вытянутое в длину сооружение, идентифицируемое как княжеский дворец Даниила Галицкого, существенно перестроенный в конце XII — начале XIV вв. В ходе дальнейших раскопок комплекса княжеского дворца обнаружены фундаменты еще одной жилой башни, построенной в середине XIV в. [1801] Антипов И.В. Древнерусская архитектура второй половины XIII — первой трети XIV в. С. 107–108. № IV.3, 133–135. № IV.16.

В 2 км к северу от Холма, у деревни Белавино, вплоть до Второй мировой войны сохранялись остатки стен каменной башни, возведенной на небольшой насыпи посреди труднопроходимого болота. В XIX в. местные жители называли эту башню Столп, а местность вокруг нее — Застолпье. [1802] Хрусцевич Г.Н. Белавинская и Столпьевская башни под Холмом // Памятники русской старины в западных губерниях империи / Изд. П.Н. Батюшкова. Вып. 7. СПб., 1885. С. 46–61; Батюшков П.Н . Холмская Русь. Исторические судьбы русского Забужья. СПб., 1887. Приложения. № 25. С. 36.

В 1909 г башня была обследована П.П. Покрышкиным, а в 1910–1911 гг. отремонтирована. Уцелевшие фундаменты постройки неоднократно исследовались в 1970–1990-х гг Наружные размеры башни 11,8×12,4 м при высоте ок. 18 м и толщине стен ок. 1,7 м. О возможном культовом предназначении сооружения свидетельствуют размеры и форма окон устроенных в его верхнем ярусе. Эти окна значительно превышали размеры бойниц и представляли собой широкие (до 1,7 м) проемы с полуциркульным завершением, отделанные белым и зеленым тесаным камнем. На внутренней поверхности стен на уровне верхнего яруса были зафиксированы следы штукатурки и красочной росписи. Над увенчанным сводом верхним ярусом башни, вероятно, был устроен еще один ярус, представлявший собой открытую площадку. [1803] Антипов И.В. Древнерусская архитектура второй половины XIII — первой трети XIV в. С. 138–141. № IV.18; Ruszkowska U. Chełm-Bieławin. U źródeł miasta // Badania archeologiczne o początkach i historii Chełma. Lublin, 2002 (Lubelski Wojewódzki Konserwator Zabytków w Lublinie).

Согласно местным преданиям, записанным в середине XVII в. холмским униатским епископом Яковом Сушей, в окрестностях Холма существовало еще несколько древних каменных столпов — в селах Спас и Чернеево. Исследователями предпринимаются попытки их идентификации с известными ныне объектами, не давшие пока убедительных результатов. [1804] Хрусцевич Г.Н. Белавинская и Столпьевская башни под Холмом. С. 50; Раппопорт П.А . Волынские башни. С. 219–220.

В соседнем с Холмом городе Люблине известна еще одна каменная башня-столп, строительство которой связывается с деятельностью Даниила Романовича. По сообщениям польских источников, в 1243 или 1244 гг. Люблин на некоторое время был захвачен галицко-волынским князем, немедленно приступившим к строительству в Люблинском замке новой каменной башни. Так, в Рочнике Свентокшиском Новом читаем:

…русские в ряде нападений опустошают и поджигают Люблин и всю территорию; и начали строить для себя замок и поставили каменную башню. [1805] Цит. по: Раппопорт П.А . Волынские башни. С. 220.

Дополнительные подробности приводятся в «Истории» Яна Длугоша, уточняющего, что башня была построена Даниилом на территории Среднего замка и имела круглую форму:

Он (Даниил Романович. — А.М .), придя в Люблин, захватывает как замок, так и город, и присваивает и забирает всю землю Люблинскую и строит в Среднем замке круглую башню из обожженных кирпичей. [1806] Jana Długosza Roczniki czyli Kroniki Sławnego Królestwa Polskiego. Warszawa, 1973. Ks. 7–8. S. 57.

Эта башня упоминается и в Галицко-Волынской летописи под 1287 г., в рассказе о том, как Мерский князь Конрад Земовитович, внук Конрада Мазовецкого, попытался захватить Люблин. Завидев во время переговоров с горожанами приближающееся вражеское войско, Конрад бежал и укрылся в каменной башне, где обитали монахи:

И выбеже Кондратъ во столпъ ко мнихомъ с бояры своими и с слоугами… [1807] ПСРЛ. Т. II. Стб. 910.

Из приведенного летописного известия следует, что построенная Даниилом в Люблине башня имела не столько военно-оборонительное, сколько сакральное предназначение: башня, именуемая столпом, была жилищем монахов, вероятно, приверженцев особого рода монашеского служения — столпничества. И только в минуту большой опасности князь Конрад со своими приближенными получил убежище в этом столпе.

До настоящего времени на территории Люблинского замка сохраняется круглая кирпичная башня, стоящая на мощном каменном фундаменте, которую большинство исследователей отождествляет со столпом Даниила Галицкого. [1808] Лонгинов А.В. 1) Червенские города. Варшава, 1885. С. 145; 2) Памятники русской старины в г. Люблине // Памятники русской старины в западных губерниях империи / Изд. П.Н. Батюшкова. Вып. 8. СПб., 1885. С. 239–240; Раппопорт П.А. Волынские башни. С. 220; Антипов И.В. Люблинская башня и западнорусская архитектура второй половины XIII в. // Староладожский сборник. СПб.; Старая Ладога, 1998. Архитектурные формы и техника кладки башни указывают на ее родство с архитектурой Мекленбурга и Халле. Это обстоятельство, в свою очередь, заставляет предполагать, что башня была возведена приглашенными в Люблин восточнонемецкими мастерами. Некоторые исследователи полагают, что Круглая башня Люблина, также именуемая Готической, могла быть построена в середине XIV в. [1809] Koziejowski N. Romański character stylowy architektury wieży na zamku w Lublinie // Roczniki humanistyczne. T. XXIII. Lublin, 1975. Z. 5.