Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

ПСРЛ. Т. 20/1. С. 203; Т. 23. С. 123; Т. 24. С. 151.

«Тихо вел ми», «царь же идяше медленно, а все короля ожидая» (ПСРЛ. Т. 25. С. 327; Т. 18. С. 267).

Беспута неоднократно являлась объектом нападений ордынцев. Так, летом 1468 г. «татарове польсти разбиша сторожев наших в Поле, и пришед без вести, и взяша Беспуту и множество полону взявшее, отьидоша» (ПСРЛ. Т. 24. С. 187).

ПСРЛ. Т. 18. С. 267. Моск. летопись относит это событие к 23 июня, что неверно; воскресенье приходилось на 23 июля.

От верховьев Дома до Коломны — около 120 км, до Каширы — около 90 км, до Серпухова около 120 км.

От верховьев Дона до Рязани — около 120 км, от Коломны до Рязани — около 80 км.

ПСРЛ. Т. 23, С. 271.

Он был в Коломне в апреле 1467 г. при подготовке первого Казанского похода, в августе 1469 г. — во время четвертого похода на Казань. В 1472 г. во время Алексинского похода Ахмата Ставка великого князя также находилась в Коломне. О значении Коломны в системе обороны Берега см.: Мазуров А. Б . Средневековая Коломна в XIV в. — первой половине XVI в. М., 2001.

В числе причин медленного движения Ахмата В. Д. Назаров называет необходимость подкормки скота после зимовки ( Назаров В. Д . Конец золотоордынского ига // Вопросы истории. 1980. № 10. С.115).

ПСРЛ. Т. 25. С. 238; Т. 20/1. С. 225–226.

В. Д. Назаров отмечает, что, по данным восточных авторов, Ахмат мог выставить до 100 тыс. воинов ( Назаров В. Д . Указ. соч. С. 110). В переговорах с Венецией Ахмат обещал выставить 200 тыс, конницы против Порты ( Пирлинг П. Россия и папский престол. М., 1912. С. 176). Ввиду этого трудно согласиться с предположением Р. Г. Скрынникова, что Ахмат «едва ли мог собрать более 30–40 тысяч воинов» ( Скрынников Р. Г. На страже московских рубежей. С. 29).

ПСРЛ. Т. 20/1. С. 20, 4; Т. 25. С. 207–200.

К. Б. Базилевич не исключает возможности соглашения между магистром и ханом Ахматом: — в Но всяком случаев в Ливонии были хорошо осведомлены о тяжелом положении Москвы… и спешили воспользоваться благоприятными обстоятельствами» ( Базилевич . С. 144). Согласно Хронике Рюссова, магистр фон дер Борк собрал 100 тыс. войска (это, конечно, явное преувеличение, но оно показывает масштаб войска магистра, поразивший современников) (Сб. матер. и ст. по истории Прибалтийского края. Рига, 1870. Т. 11. С. 287).

ПСРЛ. Т. 5/2. С. 221.

Там же.

По данным псковских летописей, последний раз немцы стояли под Псковом три дня в 1370 г. (ПСРЛ. Т. 5/2. С. 28, 104–105), а в августе 1393 г. под городом восемь дней стояла новгородская рать (Там же. С. 30, 107).

Там же. С. 222.

Следует отметить, что при прежних нападениях па Псков противник, как правило, стремился действовать по правому берегу Великой против Запсковья. Так именно поступили немцы во время большого похода в мае 1323 г., когда они стояли под городом 18 дней (Там же. С. 23, 89); в 1370 г. немцы тоже стояли на Запсковье (Там же. С. 28, 104–105), Выход противника на правый берег Великой был для Пскова особенно опасен, так как мог привести к полному окружению города. Особое значение имела защита бродов у Выбута, на кратчайшем расстоянии от Пскова; в августе 1407 г. здесь пытался форсировать Великую магистр Конрад фон Фитингоф, но был отбит после четырехдневного боя (Там же. С. 33).

ПСРЛ. Т. 5/2. С. 60.

Там же. С. 221. — В этих известиях нет прямого противоречия. Первые 13 шнек могли подойти 21-го, а «юрьевцы во многих снеках» могли подойти на 4-й день, о чем и пишет Пск. II.

Там же. С. 60.

Там же. С. 60–61.

Там же.

Неясно, на чем основано мнение и С. Борисова, что «псковичи отправили гонца к братьям, выполняя указание Ивана III ( Борисов Н. С . Иван III. С. 437).

Мелетово — погост в 40 верстах от Пскова ( Васильев И. И. Опыт статистическо-географического словаря Псковского уезда. Псков, 1881. С. 187).

ПСРЛ. Т. 5/2. С. 61–62.

Там же. — Аналогично, но менее подробно сказано в Иск. III. (Там же. С.222). Совсем по-иному изображает соответствующие события Соф.-Льв. летопись (в своей оригинальной части). По ее словам, мятежные князья «слышавшее, что немцы под Псковым воюють, и идоша Псковичем на помощь». Именно это было основной причиной отступления немцев; они «слышавшее… идущу братью великого князя на помочь Псковичем, и отидоша прочь в свою землю» (ПСРЛ. Т. 20/1. С. 340). Элементарный расчет показывает, что если князья Андрей и Борис пришли в Псков 3 сентября, то свое движение от Великих Лук их конное войско должно было начать за 4–5 дней, т. е. 29–30 августа. Магистр же отступил от Пскова не позднее 25 августа; следовательно, прямой связи между отходом немцев и движением князей от Великих Лук быть не могло. Сочувствующий удельным князьям софийско-львовский летописец в данном случае допускает явную передержку. Тенденциозность известия о «помощи» мятежных князей Пскову отмечает К. В. Базилевич ( Базилевич . С. 144–145).

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

ПСРЛ. Т. 26. С. 264. — Об этом же говорит самостоятельный рассказ Соф.-Льв.: «… татарове искаху дороги, куды бы тайно перешед, да изгоном идти к Москве» (ПСРЛ. Т. 20/1. С. 346).

ПСРЛ. Т. 25. С. 327.

В низовьях Угры оба берега низкие, река извилистая, протекает в широкой пойме, покрытой заливными лугами. Переправа крупных конных масс здесь особенно удобна. Подробное описание берегов Угры и бродов через нее см.: Каргалов . С. 109–115. — Тип. летопись отмечает, что «знахаре ведяху его (Ахмата. — Ю. А .) ко Угре реце на броды» (ПСРЛ. Т. 24. С. 199).

Это особо отмечается Тип. Ахмат шел в Литовскую землю, «ожидая к себе на помощь короля или силы его» (ПСРЛ. Т. 24. С. 199). Выходя к Угре, Ахмат вступал на земли многочисленных потомков черниговских князей, издавна спорные между Литвой и Русью. Как объяснил позднее (в 1490 г.) Иван III, «нашим предким великим князем да и литовским великим князем те князи на обе стороны служила с своими отчинами» (РИБ: Сб. РИО. Т. 35. № 12. С. 51). Воротынск, например, был отчиной князей Воротынских, Опаковом (судя по данным конца 80-х гг.) правили королевские люди Сапежичи (Там же). Появление союзной с Казимиром Орды в этом чересполосном районе, раздираемом острыми противоречиями (тут-то и убили в 1473 г. князя Семена Одоевского), являлось важным политическим фактором, сильно усложнявшим обстановку.

«В течение всего великого княжения Ивана III положение его не было более сложным и трудным, чем в эти осенние месяцы 1480 г.», — с полным основанием пишет К. В. Базилевич ( Базилевич . С. 134). Необходимо, однако, подчеркнуть, что речь шла не о личной судьбе великого князя, а о судьбах всей Русской земли подвергавшейся смертельной угрозе извне и изнутри.