Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Соф.-Льв. летопись заканчивает рассказ о неудачных переговорах с Ахматом многозначительной фразой: «… хваляшеся царь лето все рек: "Даст Бог зиму на вас, и реки все стануть ино много дорог будеть на Русь"». [548] ПСРЛ. Т. 20. С. 346. Зловещие слова Ахмата, приведенные летописцем, намекают на новые возможности вторжения. По данным той же летописи, зима наступила рано и отличалась суровостью: «3 Дмитриева же дни стала зима и реки все стали, а мразы великиа яко не мощно зрети». [549] Там же. О суровости зимы говорит и Моск. летопись: «… быща же мрази велики тогда, река начат ставитися».

Установление ледового покрова на Угре существенно меняло тактическую обстановку — форсирование неширокой реки по льду значительно облегчалось для ордынцев, и в той же мере усложнялись задачи русских, оборонявших левый берег Угры. К этому времени, по-видимому, в состав русских сил влились отряды Андрея Углицкого и Бориса Волоцкого.

Моск. и Сим, летописи помещают сообщение об этом непосредственно после известия о выступлении великого князя из Москвы 3 октября и прибытии его на Кременец и до рассказа о боях с Ахматом на Угре. [550] ПСРЛ. Т. 18. С. 268; Т. 25. С. 328, 329. Если буквально следовать контексту, бывшие мятежники «приидоша… к великому князю на Кременец» ранее половины октября. Напротив, Тип. летопись рассказывает об этом событии после сообщения о начале ледостава, она относит его к последним числам октября.

Этот вариант кажется более убедительным. Для того чтобы перейти из Новгородской земли (где они были еще 13 сентября, по сведениям псковского летописца) к Кременцу, князьям нужно было не менее 20–25 дней. Если вчерашние мятежники двинулись против Ахмата из Новгородской земли после того, как получили соответствующее распоряжение великого князя, т. е. после совещания в Москве 30 сентября — 3 октября, то их войска могли появиться на Кременце не ранее самых последних чисел октября, т. е. непосредственно перед ледоставом или даже позже его начала. [551] К. В. Базилевич считает датой прихода братьев 20 октября ( Базилевич . С. 156). Эту дату принимают и В. А. Кучкин (СИЭ. М., 1971. Т. 13. Стб. 483), и В. В. Каргалов ( Каргалов . С. 125). Напротив, В. Д. Назаров относит это событие к 26–27 октября ( Назаров В. Д. Свержение ордынского ига. С. 54–55), что представляется более обоснованным.

Во всяком случае, прибытие этих отрядов было фактором, весьма благоприятным для русских. Войска, стоящие в обороне против Ахмата усилились, главное же — окончился феодальный мятеж, и можно было не опасаться за тыловые районы страны. Другим благоприятным фактором было нападение крымских отрядов на южную окраину владений Казимира. Это нападение уменьшало вероятность выступления Казимира на стороне Ахмата. Итак, к концу октября — началу ноября общая военно-политическая ситуация изменилась в пользу Русского государства. В то же время замерзание Угры обостряло угрозу непосредственного вторжения Ахмата и заставляло принимать новые оперативно-тактические решения.

Таким решением явился отвод главных сил с берегов замерзшей реки, которая не могла больше служить серьезным оборонительным рубежом, на тыловую Кременецкую позицию. По словам Моск. летописи, «егда же река ста, тогда князь великий повеле сыну своему великому князю и брату своему князю Андрею и всем воеводам со всеми силами отступити от брега и прийти к себе на Кременец». Такое же сообщение содержат Сим. и Тип. летописи. [552] ПСРЛ Т. 25. С. 328; Т. 18. С. 268; Т. 24. С. 200. — В оригинальной части Соф.-Льв. летописи и во Владимирском летописце это известие отсутствует.

В целесообразности этого решения трудно сомневаться. Растянутые в тоненькую цепочку на многокилометровом фронте Угры, русские войска в новых условиях не имели возможности оказать эффективного сопротивления противнику, который мог быстро форсировать реку в любом подходящем месте. В этих условиях было естественно отойти главными силами на удачно выбранную позицию, которая, с одной стороны, прикрывала наиболее вероятные пути противника в глубь страны, с другой — давала возможность быстро выдвинуть силы на угрожаемый участок Угры. [553] А. Е. Пресняков, К. В. Базилевич и В. В. Каргалов верно понимают необходимость и целесообразность маневра русских войск: в зимних условиях «узкая Утра не представляла сильного естественного препятствия для противника, поэтому то стороны тактических требований было бы неразумным держать все силы у самой реки. В этом случае прорыв татар на левый берег Угры поставил бы обороняющиеся войска в тяжелое положение…» ( Базилевич . С. 158; Каргалов . С. 127). B. Д. Назаров тоже соглашается с тем, что «как только Угра покрывалась льдам, она переставала быть препятствием» ( Назаров В. Д . Свержение ордынского ига. C. 54–55). Судя по летописному контексту, отвод войск с берегов Угры начался после ледостава, т. е. после 26 октября, очевидно, в самых последних числах октября — первых числах ноября. Угроза форсирования Угры Ахматом представлялась русскому командованию вполне реальной.

С реальностью этой угрозы связано и другое распоряжение русского руководства. По словам Тип. летописи, «князь… великий с сыном и братьею и с всеми воеводами поидоша к Боровску, глаголюще яко "на тех полях бой с ними поставим"». Об отходе к Боровску сообщают и другие летописи: Моск. (без мотивировки) и Вол.-Перм. («отступи со всею силою в поля к Боровску, как мощно бы стати против безбожного царя Ахмата»). [554] ПСРЛ. Т. 24. С. 200; Т. 25. С. 328; Т. 26. С. 273. Это означало отвод войск примерно на один конный переход (около 40 км) к востоку, на берега р. Протвы. В настоящее время трудно сказать, чем было вызвано это решение. Возможно, позиция у Боровска действительно имела тактические преимущества перед Кременецкой. [555] В. Д. Назаров тоже допускает мысль, что «поля под Боровском и впрямь быта удобнее для решающей битвы с ордами хана» ( Назаров В. Д. Свержение ордынского ига. С. 55). По состоянию источников нельзя исключить и другую версию отхода к Боровску, которую предложил К. В. Базилевич: «… переход основных сил к Боровску произошел после отступления Ахмед-хана; войска собирались в окрестностях этого города перед роспуском и возвращением великого князя в Москву» ( Базилевич . С. 161). Эта гипотеза подтверждается буквальным смыслом известия Владимирского летописца (не использованного Базилевичем): «А от Угры царь Ахмут побежал месяца ноября 10 день в пятницу. А князь великий того же дни пошел к Боровску» (ПСРЛ. Т. 30. С. 137). Отвод войск к Боровску последовал за бегством Ахмата. Мнение К. В. Базилевича разделяет и Р. Г. Скрынников ( Скрынников Р. Г. На страже московских рубежей. С. 42). Боровск расположен на правом берегу Протвы, на холмах с хорошим обзором. Лесистая местность около Боровска создавала крайне неблагоприятные условия для развертывания многочисленной конницы — основной ударной силы Ахмата. В этом случае отход от Кременца к Боровску должен рассматриваться именно в тактическом плане — как перевод войск с одной позиции на другую. Не исключено, однако, и другое объяснение. Замерзание рек ставило под угрозу прорыва ордынцев не только Угру, но и Оку. Расположенный ближе к Москве, чем Кременец, Боровск прикрывал пути на Москву не только со стороны Угры, но и со стороны Калуги; из Боровска можно было быстрее выдвинуться к среднему течению Оки между Калугой и Серпуховом. Общий стратегический замысел русского командования оставался прежним — дать оборонительное сражение в выгодных для себя условиях, не допуская прорыва противника к столице. [556] K. В. Базилевич считает, что «к Боровску отошла лишь часть войска вместе с великим князем. Кременецкая позиция не была покинута» ( Базилевич . С. 160).