Александр Донцов - Родословная советского коллектива

Хотя созависимость может давать ощущение значимости, незаменимости, без постоянного одобрения привыкших к оказанию взаимопомощи окружающих она рождает сомнения в собственной состоятельности [3-185] [3-185] Чиксентмихайи М. Поток. Психология оптимального переживания. М., 2011. С. 204. . Невозможность лично управлять событиями своей жизни, самостоятельно ставить цели и достигать их, преодолевая трудности своими силами, формирует личностную беспомощность [3-186] [3-186] Троцкий Л. Д. Литература и революция. М., 1923. , не ощущаемую в ситуации привычных «помочей», но болезненно переживаемую при смене жизненных обстоятельств. Участие многих мужчин в Первой мировой и Гражданской войнах, городские приработки — «отходничество» глубоких следов на их социальной идентичности не оставили. Она по-прежнему сохраняла общинно-местечковый характер. Своим для подавляющего большинства оставался узкий круг ближайших родственников и знакомых с детства общинников. Выполненные Е. П. Белинской эмпирические исследования динамики идентичности в условиях социальных изменений свидетельствуют, в частности: Я-концепция индивида не является «флюгером», автоматически вращаемым ветром общественных перемен [3-187] [3-187] Там же. . Существенное уточнение: интактной сохраняется идентичность свидетелей, пассивных участников, жертв, но не авторов этих перемен.

В СССР их затеяло, направляло и контролировало высшее руководство, но реализовывали рядовые граждане — энтузиасты-добровольцы и примкнувшие к ним обыватели. Перед ними не стояла проблема приобщиться к некой сложившейся социальной общности: они сами ее составляли и формировали, включая нормы и правила жизнедеятельности. Социальная идентичность становилась естественным следствием соучастия в гигантской стройке. Обычно настороженно встречаемые «другие», представ как люди общей судьбы, превращались в «своих», с кем делят кров, еду и работу, с кем роднит «трудничество» во славу Отечества. Произошло существенное расширение социального пространства жизни огромной массы граждан, оказавшихся в новых краях в гуще незнакомых людей. Относительно стабильным убежищем в этих обстоятельствах послужил трудовой коллектив — распорядитель сегодняшних и гарант завтрашних радостей. «Общество может считаться соответствующим потребностям человека лишь тогда, когда оно дает людям максимум возможностей радоваться жизни и позволяет им реализовывать свой потенциал, предоставляя все новые интересные задачи. Именно это, а не технологическое развитие и не материальное благополучие, является главным критерием оценки» [3-188] [3-188] Луначарский А. В. Героизм и индивидуализм. М., 1925. С. 42. , — полагает психолог Михай Чиксентмихайи, долго изучавший состояние счастья. Не исключено, добровольцы первой пятилетки могли бы разделить эту позицию, ощутив себя «кузнецами» лучшей доли, общей и личной. Человек «строит новый внешний мир и тем самым себя самого» [3-189] [3-189] Там же. , — утверждал Троцкий в начале 20-х гг. И был прав. Как и в том, что «при социализме основой общества явится солидарность» [3-190] [3-190] Там же. С. 44. .

Пролетарский героизм рождает в человеке «что-то новое: он из железа становится сталью, он теперь во всю свою обыденную практику вносит поступки, выдвигающие не свой личный интерес, а интерес общества, он себя рассматривает постоянно как часть великой массы, несущей победу» [3-191] [3-191] Луначарский А. В. Воспитание нового человека. Л., 1928. С. 38. . Лишь в этом случае человек становится героем — доблестным, зовущим на борьбу, беспощадным к врагам, верным товарищам по классу, «он будет до конца самоотвержен, ибо не он важен, какая-то былинка, атом, а то, что он создал классовую армию, которая победит» [3-192] [3-192] Луначарский А. В. Беседы по марксистскому миросозерцанию. Л., 1924. С. 12. . Коммунизм отрицает чисто индивидуальный и приветствует коллективный героизм, «отдельную личность признает только тогда, когда есть уверенность, что личность все свои дарования бросила на общее дело, отказалась от личных затей» [3-193] [3-193] Там же. С. 14-15. . Эти патетические пассажи из лекции наркома просвещения Луначарского, прочитанной в 1924 г., — не столько реконструкция самочувствия рядового пролетария, якобы стыдящегося эгоистических желаний, сколько пропаганда самопожертвования — ценимого всяким «полководцем» инструмента победы. Более откровенно нарком об этом скажет спустя четыре года: «Мы разрешаем громадные исторические задачи, и личность должна быть готова принести себя в жертву общим задачам, мало быть готовым умереть за эти задачи — мы требуем большего: мы требуем жить этими задачами, жить каждый час своей жизни» [3-194] [3-194] Аристотель. Политика // Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Категории. Мн., 1998. С. 513. .

Цель марксизма, по Луначарскому, — «переделать мир во имя всеобщего счастья» [3-195] [3-195] Там же. С. 509. . «И тут марксизм одевается в конкретном сердце каждого своего адепта всеми красками чувства. Восторженно относится угнетенный капиталистическим обществом пролетариат к открывающимся перед ним картинам лучезарного будущего и с тем большим гневом и омерзением осуждает он свою нынешнюю тюрьму и те силы, которые еще поддерживают ее» [3-196] [3-196] Аристотель. Политика // Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Категории. Мн., 1998. С. 508. . По-прежнему ли пленяло «лучезарное будущее» пролетариев в конце 20-х гг., т. е. через десять лет после «выхода их тюрьмы»? Не потускнели ли его «картины» за эти нелегкие годы? Не исключено, хотя психологи знают: нереализованные мечты могут приносить не меньшее удовлетворение, чем реализованные. Возможно, однако, и иное: пафос официальных лозунгов переустройства страны, воодушевив миллионы, оживил веру в возможность добиться «всеобщего счастья». Ведь «государство создается не ради того только, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо» [3-197] [3-197] Там же. С. 507. . Это не Луначарский. Это Аристотель. Он же: «Нужно признать одно из двух: либо люди, участвующие в государственном общении, не граждане, либо они все должны быть причастны к общей пользе» [3-198] [3-198] См.: Бранденбергер Д. Кризис сталинского агитпропа: Пропаганда, политпросвещение и террор в СССР, 1927—1941. М., 2017. . «Только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильными, имеющие же в виду только благо правящих — все ошибочны <...>: они основаны на началах господства, а государство есть общение свободных людей» [3-199] [3-199] Платон , Законы, или О законодательстве // Платон . Полное собрание сочинений в одном томе. М., 2013. С. 1041. .