Яков Нерсесов - «Свет и Тени» врагов, «совместников/совместниц», «коллег по ремеслу» и… не только генерала Бонапарта. Книга 2: от М до Я

Именно это плавание стало прекрасной школой для начинающего моряка Нельсона. Познав морское дело в море, юный Нельсон навсегда запомнил прощальное напутствие полюбившегося ему Ратборна: «Желаю тебе малыш, поскорее попасть на ют», т.е. как можно быстрее стать офицером. Действительно дядя снова переводит его к себе на «Триумф» уже… мичманом, которых в британском флоте шутливо звали «херувимами». Теперь ему надо было по достижении 20 лет сдать экзамен на лейтенантский чин. Талантливых моряков в британском флоте всегда было немало, но столь заботливого и влиятельного покровителя, как дядя у Нельсона мало кто имел. А значит быстро продвинуться наверх не могли очень долго, например, знаменитый Д. Кук, который к 40 годам смог дослужиться лишь до лейтенанта. (Кое-кому приходилось ходить в мичманах чуть ли не до 60 лет!) Изо дня в день мудрый дядя готовил племянника к офицерству вплоть до самостоятельного управления корабельным баркасом в устьях Темзы и Мидуэя. Дядя печется о росте племянника и решает отправить его в какой-нибудь такой поход, который сможет его научить очень многому.

И уже в 15 лет тот сумел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны, участвуя с лета 1773 г. на борту большого брига «Каркас» в арктической экспедиции Константина Фиппса (в нее он попал по протекции опять-таки своего дяди Мориса, для которого друзья в адмиралтействе сделали исключение) , отправленной Королевским обществом (Британской академией наук) на поиски северного прохода из Атлантики в Тихий океан. Когда два брига («Каркас» и «Рейсхорс» со специально переделанными носами и утолщенными корпусами, чтобы выдержать давление арктических льдов) зашли за Полярный круг, то их окружили ледяные поля, гренландские лоцманы оказались бессильны и суда оказались в ловушке. Уже тогда он проявил незаурядное мужество и отвагу. Когда внезапно закрылся последний проход во льдах, матросам пришлось прорубать канал в толстом льду. Дальше началась еще более изнурительная работа: команды впрягались в корабли и с помощью якорных канатов тащили их к чистой воде. Приходилось так тяжело, что привлекли даже тщедушного Нельсона. Но вырваться из ледяного плена не удалось. Хуже того, огромные, величиной с остров льдины, напирали друг на друга, вставали на дыбы, образуя огромные, нависающие над палубами бригов торосы. Зажатые льдинами и дрейфующие вместе с ними корабли могли быть выброшены на скалы, поэтому оставаться на зимовку на них было опасно. К тому же, никому прежде еще не удавалось перезимовать в арктических льдах. Но экспедиции повезло: среди ледяных торосов пошли трещины и корабли, хоть и мучительно медленно, но, все же, начали продвигаться сквозь ледяную пустыню назад. Научные и практические итоги полярной экспедиции Фиппса оказались ничтожны. Ее сочли неудачной. Зато Нельсона она закалила. Кроме того, он получил почетное прозвище среди моряков-полярников британского флота – «Синий нос». Более того, Горацио никогда не жалел о своем участии в этой арктической экспедиции, сохранив до конца дней в памяти царившую вокруг удивительную красоту ледяных полей и густой туман, т.е. арктическую экзотику.

… Между прочим , рассказывали, что пока корабли были скованы льдами, юный Горацио попытался отличиться в охоте на белого медведя. Самовольно бросив вахту, покинув борт «Каркаса», он вместе с приятелем-подростком устремился на зверя. Добычу они упустили и лишь чудом Нельсон остался жив – не заплутав в густом тумане, не попав в полынью, не став жертвой медведя – и отделавшись строгим выговором. Спасло поручительством бравого моряка, все того же дяди Мориса Саклинга. После неудачной медвежьей охоты капитан «Каркаса» Лютвидж не только определил отважного юнца в командиры шестивесельным ялом с командой в 12 моряков, но и вечером на ужине в кают-кампании доверительно поделился со своими офицерами, что молодчик Горацио обязательно прославиться на весь мир…

Возвратившись из опасного плавания в Арктику, Горацио опять-таки с помощью своего безотказного дядюшки (его несомненный авторитет и обширные знакомства среди «морских волков» и… «береговых крыс» неизменно обеспечивали племяннику карьерный взлет!) тут же вербуется на уходящую в Индию эскадру закадычного приятеля Саклинга контр-адмирала сэра Эдварда Хьюза – одного из самых предприимчивых и изворотливых адмиралов за всю историю британского флота. За время своей долгой морской службы Хьюз на трофеях и призах сколотил сказочное состояние, оставив своему пасынку невероятное по тем временам наследство – свыше 400 тыс. фунтов стрелингов. Его считали счастливчиком и абсолютно все (вплоть до юнг) обожали плавать именно вместе с ним. Вековая заповедь «быть у воды и не дать напиться другим – это хуже чем преступление, это – ошибка!» была ему предельно понятна! Так вот, обогащаясь сам, он не забывал и о своих подчиненных. Недаром осчастливленный дядей племянничек потом говаривал: «… Дальнее плавание было для меня морской наукой».

Более чем двухлетнее плавание (Бомбей, Мадрас, Калькутта, Цейлон и прочие экзотические достопримечательности Юго-Восточной Азии) на 20-пушечном бриге «Сихорсе» («Морском коньке») действительно обернулось не только новой наукой (боевым крещением – обменом залпами на встречных курсах с арабской пиратской шхуной), новыми нюансами матросского быта со всеми его особенностями и уловками (азартные игры на деньги – в карты и кости), но и… тропической лихорадкой (малярией), свалившей возмужавшего и окрепшего в предыдущем плавании Горацио. Был момент, когда казалось, что ему не выжить, но Фортуна улыбнулась Нельсону в очередной раз (пока судно стояло после тяжелого перехода из Бомбея в южноафриканском Симонстауне на ремонте – он отлежался) и юный мичман благополучно вернулся в Туманный Альбион, но уже на борту «Дельфина» Джеймса Пигота. Последний был очередным приятелем Саклинга и окружил его полумертвого племянника заботой, позволившей тому выжить, а не «отдать концы» в море, как это тогда случилось с еще одним юнцом на том же судне.

Тогда же Нельсон познакомился с ирландским мичманом Томасом Трубриджем, дружбу с которым он пронес через всю свою жизнь, богатую на различные события, как печальные, так и триумфальные. Трубридж, достигнув больших чинов и высокого положения по административной линии, по мере возможности будет поддерживать своего выдающегося «брата по оружию», отводя от него угрозы и предупреждая о происках и гадостях конкурентов по славе.

… Кстати, интересно и другое! Именно в том плавании Горацио окончательно понял, что в столь раннем возрасте уйдя в море, он не ошибся с выбором своего жизненного пути: профессия моряка – это Его Призвание . И действительно, море и морскую науку он знал и понимал, как мало кто из его не только сверстников, но и соотечественников, а ведь англичане – морская нация…