Муслим Мурдалов - Кавказская Швейцария – Чечня. XIX-XX век

Наблюдая как главное ущелье Фортанги, так и боковые – ее притоков, мы заметим, что весь этот район не имеет более или менее резких повышений, возвышенных и открытых плато, а выполняющие бассейн хребты и их отроги расположены так, что дают возможность солнечным лучам обильно освещать местность и в то же время защищают верхние речные долины от холодных воздушных течений. Такой рельеф, по моему мнению, способствует более широкому горизонтальному распространению древесной растительности в этом бассейне по сравнению с соседним – р. Гехи: в то время как в последнем представители чернолесья (пород хвойных по ущельям р. Фортанги и ее притоков мне не случалось наблюдать даже единичными экземплярами) не переходят в общей массе параллели 42 0 56», по Фортанге они достигают 42 0 54».

Лесные богатства описываемой местности резко распадаются на две полосы: северную – до хребта Кори-лам, с господством тенелюбивого бука, и южную – с господством ценных пород, т. е. ясеня, дуба, карагача и липы, среди которых, как уже замечалось выше, бук и сопутствующий ему граб занимают второстепенное место. Нижняя (северная) часть доставляет лесные материалы на надобности плоскостных аулов и станиц, лежащих по нижнему течению рр. Фортанги, Ассы и Сунжи, в большинстве уже успевших снести свои общественные леса. Впрочем, рубка не заходит здесь слишком высоко по ущелью и далеко не достигает Нижнего Датыхского хутора, сосредотачиваясь, конечно, по самым доступным для вывозки местам как в главном, так и в боковом ущельях. Что же касается эксплуатации изобильно раскинутых природой лесных богатств выше названного хутора, то, можно сказать, она здесь совершенно отсутствует: попытки вызова отсюда ценных пород вниз по главному ущелью производились несколько лет тому назад и привели к отрицательным результатам: некоторые места ущелья р. Фортанги положительно непригодны для транспортирования тяжелых грузов, даже и в том случае, если их, как лес, тянуть волоком. Понятно, нет ничего невозможного, и недостатки естественные можно устранить теми или иными искусственными приспособлениями; но дело в том, что при проложении дороги здесь могут встретиться довольно серьезные затруднения, созданные природой: заключаются они в горных породах, из коих сложены хребты, обрамляющие ущелье. Я попутно уже указывал на оползни, сдвиги и т. п., какие встречаются по дороге от лесной караулки до солеварен. К этому, в подтверждение высказанного предположения, позволю себе привести еще некоторые мои наблюдения: верхний слой (почву) склонов составляет преимущественно суглинок и глина с примесью лесного перегноя и т. п., подпочву же этой части ущелья составляют мягкие глинистые сланцы и кое-где песчаники. После обильного дождя (а недостатка в них никогда не бывает) вода, просочившись через почву, смачивает ближайшие слои подпочвы, но проникнуть в них, уйти вглубь не может; в местах наклонных получается, таким образом, если сложно так выразиться, каток, по которому, вследствие тяжести своей, верхний слой – почва начинает скользить со всеми находящимся на ней предметами. Раз такое движение началось, оно уже не может остановиться и захватывает все большие пространства. При таких условиях полотно дороги не может просуществовать долго, если для закрепления его не принять соответствующих мер: оно будет сброшено или засыпано завалами. Поэтому я полагаю, что дорогу от караулки до датыхских соляных источников по ущелью Фортанги возможно проложить при обеспечении капитальных на нее затрат доходностью от эксплуатации леса – при наличности крупных предпринимателей-лесопромышленников и подходящих требованиях рынка.

На пути от перевала к сел. Ялхарой обращает внимание масса бугров из чистой извести (алебастра), местами сероватой, местами же совершенно белой; бугры эти нечто иное, как осовы, происшедшие от выветривания скалистых гребней; они начинаются недалеко от перевала и идут к ущелью р. Гехи, а часть их окаймляет с севера и ялхаройскую котловину. Верстах в двух за перевалом тропа дает разветвление вправо, в долинку безымянной речки – притока р. Акки-хи; в этой долинке приютилось маленькое тоже безымянное озерцо (ни на одноверстной, ни на пятиверстной картах оно не показано. Мне говорили, что по близости еще есть такое же озерцо (другой глаз!), но лично я его не видел) , один из глаз озера-быка, что было у селения Амки (легенду о бывшем у с. Амки озере я привел в статье «Верховья р. Гехи» (см. «Известия» Кавк. Отдела Импер. Русск. Географ. Общ., т. XV, 1902 г., стр. 282) , как говорят туземцы. Ближе к Ялхорою, вправо от дороги, в скалах заметны ряды пещер.

На переезд от перевала до селения было потрачено полтора часа при хорошей дороге. Не успели мы расположиться в доме старшины, как пошел дождь, мелкий, чисто осенний; температура сильно пала, и даже в комнате становилось прохладно не в меру. Мы выглянули на двор: все тонуло в непроглядной серой мгле. Наступили сумерки, хотя было только пять часов. При таких неблагоприятных условиях двигаться дальше не было возможности, – пришлось заночевать.

В Ялхорое я предполагал отпустить сопровождавших меня от начала пути объездчиков, рассчитывая, что сюда выедут навстречу другие, но мои предположения не оправдались. К печальной обстановке по случаю изменившейся погоды присоединилось еще и известие, сообщенное нам ялхоройцами, что дорога по ущелью р. Кей-чу очень испорчена дождями. Ялхоройцы советовали даже отправиться лучше на Евдокимовское через Галанчочское старшинство; но мне не хотелось отступать от заранее намеченного пути, и я решил идти в Кийское старшинство.

Утром 14-го августа я проснулся рано. Солнце еще не встало. Толкнув притворенные ставни, я, к немалому удовольствию, увидел, что погода за ночь вполне прояснилась, и безоблачное ярко-голубое небо не омрачалось ни одной тучкой. Хотя вся окружающая аул местность еще была погружена в предрассветный полумрак, я принялся будить своих спутников. Запасенными с вечера дворами скоро развели в очаге огонь, нагрели чайник и принялись за чаепитие. Пришел хозяин, которому был также предложен нами чай, и мы попросили его поторопить назначенного нам еще накануне проводника и привести с ночной пастьбы наших лошадей. Проводник нам был необходим: с хребта Юкъ-еръ-ламв Кийское ущелье ни я, ни мои спутники дороги не знали. Однако, как мы ни торопились, а тронулись в путь только около семи часов.

Я не стану описывать местность от Ялхороя и далее по Аккинскому ущелью: здесь мы шли знакомым путем, которым я следовал в свою поездку по котловине р. Гехи. Скажу только, что от башни Дисхи-воумы свернули влево, перебрались через речку Акки-хи и стали подниматься на возвышенности, обрамляющие ее правый берег. Здесь, на одном из пологих бугров, у тропинки, обращает на себя внимание каменная плита-памятник с высеченным на ней крестом; в твердом песчанике совершенно ясно сохранилось его изображение: две пересекающихся под прямым углом линии, а на концах их четыре правильных круга. Плита имеет 1 арш. 10 вершков высоты над землею, 12 вершков ширины и 3 вершка толщины. Кроме креста никаких фигур не имеется. На мои расспросы как у проводника, так и у встреченных далее на сенокосе аккинцев я не получил никакого определенного ответа: все говорили, что ничего не знают о происхождении этого памятника.