Сергей Антонов - Банкроты и ростовщики Российской империи. Долг, собственность и право во времена Толстого и Достоевского

В допетровском праве не проводилось формального различия между коммерческими и некоммерческими ссудами. Законную силу имели лишь такие кредитные сделки, которые совершались в присутствии свидетелей и были зарегистрированы в суде или административном учреждении. На практике от заемщиков требовалось предоставить какую-либо собственность в качестве залога или поручительство со стороны третьих лиц [68] Захаров В. Н. Западноевропейские купцы. . Стараниями западноевропейских купцов, которые к концу XVII века стали чаще посещать Московское государство, в обиход вошли векселя.

Вексельное право было изобретено европейскими банкирами эпохи Ренессанса как средство упрощения торговли на дальние расстояния: вместо того чтобы брать с собой наличность, купец мог оставить ее у банкира, выдававшего взамен документ, в котором просил у банкира из другого города выплатить предъявителю соответствующую денежную сумму [69] Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 3. М., 2003 (первоначально издано в 1909 г.). С. 24–172; Мейер Д. И. Очерк русского вексельного права // Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003 (первоначально издано в 1857 г.). С. 296–379. . Векселя были удобны тем, что упрощали формальности; например, при сделках с векселями не требовались ни свидетели, ни регистрация [70] ПСЗ. II серия. Т. 7. № 5462 (Вексельный устав 1832 г., ст. 442). . Кроме того, их популярности способствовал более жесткий механизм взыскания: должника, просрочившего выплату по векселю, незамедлительно отправляли в тюрьму, а его имущество продавали, – а также то, что вексель было труднее оспорить в суде, поскольку любая юридически значимая информация записывалась на самом документе и никакие сторонние свидетельства не принимались во внимание [71] ПСЗ. Т. 26. № 19692 (1800); Мейер Д. И. Очерк русского вексельного права. .

Векселя быстро приобрели популярность в России, хотя по большей части в качестве долговых документов, а не инструментов перемещения денег на большие расстояния [72] Барац С. М. Курс вексельного права. СПб., 1893. С. 676. . Первый Вексельный устав был принят в 1729 году, во время недолгого царствования Петра II; он был составлен по образцу аналогичных германских уставов и опубликован одновременно на немецком и русском языках [73] ПСЗ. Т. 8. № 5410 (1729); Барац С. М. Курс вексельного права. . На практике как местные русские купцы, так и европейские купцы, торговавшие в России, к тому времени уже перешли к использованию векселей для коммерческих кредитных сделок [74] Захаров В. Н. Западноевропейские купцы. С. 204–207. . К концу XVIII века, как показал Джордж Мунро, российские купцы де-факто создали систему краткосрочного коммерческого кредита, основанную на использовании векселей [75] Munro G. The Role of the Veksel ’. . Впоследствии применение векселей стало регулироваться принятым в 1800 году Уставом о банкротах, на смену которому в 1832 году пришел новый полноценный Вексельный устав – на этот раз испытавший на себе сильное французское влияние, – который еще раз подвергся замене в 1903 году [76] Мейер Д. И. Очерк русского вексельного права. С. 311. . Такое внимание законодателей к этой второстепенной, как обычно считается, сфере права весьма примечательно с учетом того, что основные гражданские и уголовные законы Российской империи обновлялись чрезвычайно редко, если обновлялись вообще.

Как только векселя появились в России, их использование стало считаться особой привилегией купцов, хотя, согласно первоначальному российскому Вексельному уставу 1729 года, это право распространялось на всех лиц, заключавших финансовые сделки с купцами, и потому представитель любого сословия мог выписать купцу вексель или принять таковой от купца. Однако большая доступность векселей вскоре встревожила правительство, и оно постаралось ограничить их обращение, формально с целью защиты дворян и крестьян от чрезмерной задолженности, хотя эта мера не могла серьезно повлиять на хищническое ростовщичество [77] Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 3. С. 36. . Ограничения на использование векселей были частью общего и безуспешного политического курса на разграничение финансовых операций дворян и купцов. Например, правительство пыталось не допускать, чтобы дворяне выступали в качестве поручителей за купцов; тем не менее две главные группы собственников активно сотрудничали, взаимно стремясь воспользоваться чужими сословными привилегиями и нередко играя друг для друга роль подставных лиц [78] Новицкая Т. Е. Правовое регулирование. С. 385–387; Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1874. С. 353–354. .

Крестьянам было запрещено выписывать векселя в 1761 году [79] ПСЗ. Т. 15. № 11204 (1761). . В соответствии с Уставом о банкротах, принятым Павлом I в 1800 году, этот запрет распространялся и на дворян. В итоге привилегию обязываться векселями в 1832 году получили только лица, прямо перечисленные в Уставе; согласно его редакции от 1857 года, действовавшей и во время Великих реформ, ими были: а) купцы, состоявшие в гильдиях; б) дворяне, состоявшие в купеческих гильдиях; в) иностранные купцы; г) мещане и цеховые обоих столичных городов; д) крестьяне, имеющие торговые свидетельства [80] СЗ. Т. 2. Ч. 2. № 546, примечание (1857) (Устав Вексельный). .

Еще одно ограничение заключалось в том, что замужние женщины и незамужние дочери, не отделенные от родителей – даже если они принадлежали к пяти вышеперечисленным категориям, – не имели права выписывать векселя без разрешения своих мужей или отцов, если только не занимались торговлей от своего лица. Это ограничение женской дееспособности было позаимствовано непосредственно из Наполеоновского кодекса и не соответствовало действовавшему в России режиму раздельной собственности в браке. Как отмечал российский правовед XIX века Габриэль Шершеневич, это ограничение на практике оборачивалось необходимостью выяснять, связан ли конкретный долг с коммерцией и свободна ли данная женщина от опеки. В конце концов, женщина могла быть обладательницей записанной на ее имя крупной собственности, но при этом жить с родителями, а с другой стороны, было невозможно определить, «свободна» ли молодая женщина от имущественной опеки, если ее родители не владели никакой собственностью, которая могла бы быть передана ей. Однако векселя, выписанные лицами, не имевшими законного права выписывать их, не становились от этого недействительными, а просто утрачивали особые свойства, которые они имели согласно Вексельному уставу, и приравнивались к обыкновенным долговым распискам [81] Абрамов Я. В. Заем, заклад и залог. СПб., 1898. С. 33–34. .