Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Вы представляете себе, в этом длиннейшем абзаце я скомпилировал фразы Ренана, часть из них выпустив, но, не добавив в приведенные грамматические предложения даже запятой. Это же Гимн Праву, Ода Право, Кантата Правосудие, Оратория Презумпция Невиновности,наконец, величайшее из всех прав , Право Естественной Свободы Человека!

Все это существовало до христианства!Я недаром упомянул, что Ренан каждую свою мысль обосновывает точными ссылками на древние первоисточники, вплоть до страницы. Я добавлю только, что выделенную мной фразу «по прежнему праву мать почти не принадлежала к семье мужа и детей» следует читать: «отец почти не принадлежал к семье матери и детей». Это простительная «опечатка» Ренана, ведь он не читал Фрэзера, ибо тот намного младше. Как я и обещал, Ренан исчерпывающе доказал ненужность христианства в деле становления не только моральных принципов, но и естественного права человека быть таковым. Ренан и я с его помощью описываем события с 161 по 180 год новой эры (царствование Марка Аврелия), а Христос только приступил к своим обязанностям Бога в 33 году новой эры. Еще надо было написать про него книжки, создать христианство и хотя бы немного его распространить. Поэтому начало христианства и Марк Аврелий практически синхронные события. Прошу об этом не забывать. А если будете все время это помнить, то у вас даже не закрадется тени сомнения в том, что христианство совсем не было нужно для всего того, что описано выше. Тогда прошу подумать, а зачем оно тогда понадобилось, если для права, закона, презумпции невиновности, естественного права свободы человека не было нужно?Только для провозглашения любви к ближнему? Христианство, что, добилось этой любви за 2 тысячи лет? Или прокукарекали, а там хоть не рассветай? Да сама любовь всех ко всем физиологически противоестественна. Вот, видите, как развертываются события?

Еще я хотел обратить ваше внимание на чернь, которую словами древних авторов описывает Ренан. Это же точная копия нашей советской черни, мировой черни. Чернь всех стран, соединяйся! Не таков ли лозунг в своей сути «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Жалкие Вы, коммунисты. Пожелания–то у вас благие. Только кого вы призываете? К чему? Вы же не призываете, нобелевских лауреатов объединяться за показ гладиаторских боев? Вы чернь призываете бить и крушить все вокруг, притом, не ею построенное. Притом, «основоположники» — то ваши читали, поди, у Ренана, а может быть и в самих первоисточниках, описание «нравов» черни?

Однако вернемся к тому, как Ренан доказывает ненужность и несвоевременность внедрения христианства в главе «Владычество философов»: «Никогда еще до тех пор задача осчастливления человечества не преследовалась с такой последовательностью и настойчивостью. Подвергавшаяся в течение двухсот лет насмешкам грубых римлян, греческая философия побеждает их силой своего терпения. Уже при Антонии были философы привилегированные, получавшие пенсии, пользовавшиеся, до известной степени значением должностных лиц. Теперь Марк–Аврелий буквально окружен ими. Бывшие его наставники сделались его министрами, государственными людьми. Вполне естественно было, что те, в ком еще сохранялась твердость, неподатливость и сила прежнего римского духа, отнеслись с неудовольствием к этому захвату высших должностей республики людьми без предков, без боевой отваги, принадлежащих большею частью к восточным расам, которых истые римляне презирали. Стоицизм, столь много сделавший для улучшения душ, оказался немощным в борьбе с суеверием; он возвысил сердца, но не умы. Число истинных ученых было ничтожно. Все исступления ума находили приверженцев, самые вредные колдуны имели успех. Таким образом, умственный прогресс нисколько не соответствовал общественному. Его (Марка–Аврелия) целью было улучшение людей, а на это требовались века. Христианство имело эти века перед собою, у империи их уже не было. Марк–Аврелий: «Как изменить внутреннее расположение людей? А без перемены в их мыслях, что можешь ты получить, как не рабов подъяремных, выказывающих лицемерные убеждения. Довольствуйся тем, что немного улучшил дело, и не считай этот успех неважным»».

Милый Ренан, какой же Вы, однако, наивный, или прикидываетесь? Надо было просто выглянуть в окно. Вы писали эту книгу где–то в 1860–х, например, в год избрания иностранным членом Петербургской Академии, точной даты у меня нет. Прошло с момента описываемой Вами картины 1700 лет. Выгляньте, пожалуйста, в окно и не скрывайте от нас своих наблюдений. Разве видимые Вам в окно ваши «римляне» «не презирают» всех и вся? Разве христианство, вытеснившее любезный Вам «стоицизм», не оказалось «немощным в борьбе с суеверием»? Разве христианство «возвышенные стоицизмом сердца» довело до возвышения «умов» этих сердец? Разве на улицах Парижа в 1860 году, через 1700 лет, «умственный прогресс уже соответствовал общественному»? У Вас же все еще не наступила Пятая республика. И разве Вы не почувствовали при этом, что французскому народу еще потребуются века два для более или менее сносной демократии по Марку Аврелию плюсом к уже прошедшим семнадцати? Разве Вы не подумали при этом словами Марка Аврелия, приведенными Вами же чуть выше о почти тщетности своих усилий, но которые все равно надо прикладывать? Это же великие слова, как их можно забыть, выглядывая в Ваше окно? Неужели Вы не видите в окно «рабов подъяремных, высказывающих лицемерные убеждения»? С Вашим–то умом. Кто же тогда все это увидит? Я–то их и сегодня вижу в свое окно, в 2000 году. Так что никакого прогресса в этом деле христианство за 1700 лет не добилось, и Вам это было отлично видно в Ваше окно. Самое смешное, господин Ренан, это то, что у христианства эти века, о которых Вы говорите и в которых оказываете Марку –Аврелию, прошли уже, притом на Ваших глазах, целых семнадцать, Вы же историк. Вам надо было сказать поэтому, что никакого прогресса христианство не принесло в рассматриваемом Вами вопросе. Но Вы продолжаете, как бы надсмехаться над стоиками, и все еще надеяться на христианство: авось добьется успеха, хотя Вам уже совершенно ясно, что нет. Вы, выглядывая в окно, совершенно машинально не заметили, что на дворе уже не католичество, а протестантизм – большая тема моего дальнейшего, в специальном месте, исследования. Уже прошла так называемая Реформация – это величайшее достижение человечества, единственное в своем роде, единственное в целом мире, целиком и полностью принадлежащее гению Западной Европы, в основном Германии и Англии. Российская империя потому и осталась в стороне от прогресса, будучи европейской, но не западноевропейской. Она вовремя перешла из католичества, ставшего протестантизмом, в совершенно рабское православие, не давшее ей присоединиться к Западной Европе до сего дня. Я поговорю об этом более подробно в соответствующем месте.