Борис Синюков - Утраченное звено мировой истории (статьи)

Заметьте, что отождествление «библейских» хеттов с египетским народом «ХТ» (который, кстати сказать, часто рисуется белокурым и совсем непохожим на носатых хеттов из Бгазкея) и жителями Хаттусаса основывается почти исключительно на догадках (только что упомянутых — мое) Райта и Сейса». Но, во–первых, это же почти прямо говорит о том, что Египет перенесен в новое место. Во–вторых, что Египет все время был все–таки где–то рядом с евреями.

Постников продолжает: «Как указывают надписи типа знаменитой Бехистунской трилингвы, в «древнеперсидском» царстве наряду с простой алфавитной системой употреблялась и сложнейшая вавилонская клинопись». Добавлю, надо полагать, что эта «сложнейшая клинопись» не что иное, как буквенная.

У Постникова нужные мне сведения разбросаны по всем трем томам. Например, Т.2: «Факт состоит в том, что еврейский письменный язык первоначально не имел ни гласных, ни заменяющих их знаков». «Профессор Т. Ф. Куртис говорит: «Покуда еврейский язык был разговорным языком, он писался без всяких гласных и двойных букв». «Прежде придерживались того мнения, что гласные знаки были введены в еврейский текст Эздрой в V столетии до Р.Х., что для этой работы он был особо вдохновлен богом, так что он не мог сделать ошибки. Когда в XVI – XVII столетиях Левитт и Капеллюс во Франции опровергли это мнение и доказали, что гласные знаки были введены только массоритами, то есть по ортодоксальной хронологии более тысячи лет спустя после Эздры, это открытие произвело большую сенсацию по всей протестантской Европе».

Но в Т..3 говорится: «… особого языкового различия между Византией и Египтом даже и не было, поскольку официальным языком Византии доVII века был семитический язык, близкий (если не тождественный) языку Библии. Что же касается греческого языка, он долгое время был языком простонародья и оппозиционных сект. «В силу» он вошел только с распространением написанных на нем Евангелий». «Труды» же «философов», замечу я, все написаны на латыни, а потом переведены на греческий.

Во–первых, есть ли ныне хотя бы в одной стране два языка: для простонародья, разговорный и для «элиты» и церковников? Нет, и быть такого не может, иначе им бы жить было невозможно вместе. Правда, за одним исключением. Совсем до недавнего времени евреи всегда знали два языка, свой домашний, еврейский, и тот, среди носителей которого они жили. При «прочесывании» народов они не могли без этого обойтись.

Во–вторых, письменность буквенная была на своем, еврейском языке, что не исключает использование письменности иероглифической у «прочесываемых» ими народов. А у тех народов, которые они не успели «прочесать», например японцев, иероглифическая письменность до сего дня осталась. «Прочесываемые» народы ведь понимали, не совсем ведь дураки, что буквенная письменность лучше иероглифической.

В третьих, с гласными буквами опять наводится тень на плетень, чтобы запутать и усложнить. Древним евреям и не нужны были гласные. Их строй языка таков, что гласные звуки речи легко подразумеваются при обозначении согласных, имея одни согласные, никто не ошибется из евреев в истинном произношении слова. Поэтому им и не нужны были гласные звуки в письме. Но остальные–то народы такого строя языка не имели, гласные и согласные звуки сочетались самым причудливым образом, а не детерминированно, то есть строго закономерно. Вот поэтому–то, переняв письменность от евреев, они тоже попытались писать одними согласными буквами, и это доказано. Но сразу же запутались, и пришлось вводить гласные звуки письма, правда, много позже, уже окончательно изнемогая от непонятности своего письма.

В четвертых, а какое может быть «языковое различие между Египтом и Византией с ее семитическим языком», если «Египет» был в аккурат за тройными стенами города Византии, Византия или Константинополя – кому как нравится? Если Византия не что иное, как я доказал в своей книге, как таможня на Босфоре, «страна обетованная» с территорией в городской черте, построенная евреями, назвавшимися потом греками, чтобы брать пошлины не за здорово живешь, и жить на эти пошлины припеваючи, палец о палец не ударив. Вся забота – поставить ворот с цепью через Босфор и покручивать его туда–сюда, пропуская или тормозя суда с солью с Эльтона и Баскунчака и лесом из России, направляющиеся в Европу.

И, в пятых, мне, например, совершенно ясно теперь, почему об арабах ничего не было слышно столько веков, а потом они вдруг в ужасающих количествах вывалились, как черт из табакерки. Их же просто вычеркнули из истории на несколько тысячелетий, и получилось, что их в природе не было.

1.5. Темная ночь, «египетская»

Постников (Т.3) приводит цитату из Ч. Лоукотки: «Старейшее известное нам письмо – египетские иероглифы. Некоторые авторы называют иероглифы монументальным письмом, потому что им пользовались для надписей на стенах храмов, общественных зданий, на памятниках, статуях богов и т.п. Происхождение иероглифов пока не установлено, но это – законченная форма, продуманная и до конца разработанная система. Но она начинает фонетизироваться. С помощью системы изображений, напоминающей наши ребусы, прежде всего, начинают выражаться местоимения(выделено мной, потребуется в следующем разделе), предлоги, суффиксы и другие грамматические формы. Дальнейший прогресс – слоговое письмо. Так возник древнеегипетский фонетический алфавит из 24 букв».

Затем Постников объясняет: «Эта логически безупречная схема обладает одним недостатком: она не подтверждается фактами. Ибо уже к концу четвертого тысячелетия до н.э. (6 тысяч лет от нас) фонетические знаки уже применяются: самое раннее иероглифическое письмо в основных своих чертах совпадает с письмом, написанным 5000 лет спустя. Поэтому все перечисленные Лоукоткой «этапы развития» – не имеют места. Поэтому в настоящее время некоторые ученые (Д. Дирингер) полагают, что иероглифическая система возникла в период объединения Египта при I династии сразу как единое целое человеком уже знакомым с письменностью. Оказывается, что египтяне не употребляли фонетических знаков самостоятельно, но применяли идеограммы, сопровождая их практически всегда фонетическими чтениями. При этом если идеограмма имела несколько смысловых значений, то к ней, кроме того, прибавлялся определитель. Более того, определитель часто добавлялся и тогда, когда он был излишен, то есть когда идеограмма имела только одно значение. Не в силах объяснить это Лоукотка лишь констатирует «бессистемное употребление определителей». Точно так же Лоукотка не объясняет, почему при наличии фонетической азбуки египтяне пользовались идеограммами (иероглифами – мое). Советский специалист Дъяконов объясняет это тем, что без идеограмм текст, написанный одной азбукой ( имевшей знаки только для согласных), был совершенно непонятен. Почему же, однако, идеограммами не пользовались авторы библейских книг, также первоначально написанных одними согласными?» (выделение – мое).