Маргарита Акулич - Кровавые наветы на евреев в России

В сборнике под названием «Разыскание об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их» дается следующее описание трупа мальчика [14]:

«По всему телу были накожные ссадины, будто кожу сильно чем-нибудь терли; ногти были острижены вплоть до тела; по всему телу множество небольших ран, будто проткнутых гвоздём; синие, затекшие кровью ноги доказывали, что под коленами положена была крепкая повязка; нос и губы приплюснуты, также от бывшей повязки, которая оставила даже багровый знак на затылке, от узла; а, наконец, над мальчиком произведено было еврейское обрезание».

Итак, труп обнаружили. После этого по городу поползли слухи о похищении и убийстве Федора евреями.

Матерью погибшего мальчика следователям было заявлено, что [14]:

«пьяная нищая проститутка Марья Терентьева и «больная девка» Еремеева с помощью гадания сообщили ей до нахождения тела, что сын находится «в доме еврейки Мирки».

Тетей и отцом Федора также были высказаны подозрения в отношении вины евреев. Данные заявления оказались достаточным поводом для направления следствия против еврейской общины города (да, именно, речь шла не о вине конкретных подозреваемых, а о вине всей еврейской общины).

Местное следствие

Велиж до революции. Источник: http://www.archivistus.ru/velizh-tak-velizh/

Имело место проведение безрезультатного обыска в доме Мирки Аронсон (она была в престарелом возрасте) и ее семьи, состоявшей из дочери Славки с мужем, Шмерки Берлина, сына последних Гирша, с женою Шифрой, и их дочери Лайки, мужем которой являлся Янкель-Гирш Аронсон.

Терентьевой было рассказано, что она видела, как мальчика Федор шел с державшей его за руку Ханной Цетлин, являвшейся содержательницей шинка. Ханна приходилась женой ратману городского магистрата, зажиточному коммерсанту, занимавшему почетную должность погребального старосты.

Христианками-соседками не было подтверждено, что кто-то из евреев вел погибшего мальчика. Однако у полиции оказалось доверие к показаниям Терентьевой, и ею стал подозреваться сам Цетлин. Его и прибывших в Велиж к Берлину Иоселя Гликмана и его пятнадцатилетнего спутника привлекли.

Ведение следствия происходило с нарушением еврейских прав – не было допущения к следственному производству еврейского представителя (хотя это допущение предусматривалось законом).

Одной из важнейших улик являлись следы от подъезжавшей к месту, где был найден труп, брички. В день нахождения трупа был приезд в Велиж ксендза Серафимовича. Евреи просили об обследовании брички ксендза. Но христиане из-за этого сильно возмутились и посчитали такую просьбу крайне обидной.

Пятнадцатого декабря в 1823-м г. полицией был представлен городовому магистрату следственный материал, поскольку магистрату вместе с поветовым судом предстояло расследование дела οбо всех упомянутых евреях и о Терентьевой.

Под нелепейшим предлогом было обеспечено устранение от обсуждения заседавшего в магистрате еврея. В итоге евреев лишили защитника.

Поскольку улики отсутствовали, у суда не оказалось возможности осуждения обвиняемых евреев; ему пришлось пойти на освобождение Берлиных от «суждения и взыскания». Гликмана и Ханну Цетлин оставили в состоянии «сильного подозрения», причем Гликмана арестовали до рассмотрения дела в высшей инстанции.

Местным судом, проигнорировавшим распоряжение императора от шестого марта 1817-го г. не возбуждать обвинений против евреев в ритуальной убийствах, было заявлено в своей резолюции: [14]:

«Как христианам к убийству его (ребенка) никаких поводов не было, тем паче, что сей мальчик денег не имел, то и полагать надобно, что сделано таковое из недоброжелательства к христианам евреями, и таковое умерщвление мальчика необыкновенным образом отнесть следует на евреев; токмо кто именно причиною – не дойдено, a потому смерть его… предать воле Божией, умерщвление же оставить в сомнении на евреев».

Но первым департаментом Витебского главного суда, принявшего во внимание юридические требования, двадцать второго ноября 1824-го г. был обеспечен выпуск постановления о том, чтобы евреев оставили «без всякого подозрения». Была приговорена к церковному покаянию только Терентьева. Тем не менее судом было предписано обеспечить повторное расследование убийства Федора. Однако повторное расследование не привело к нахождению убийцы. Дело прекратили.

Расследование Страхова и Хованского

Генерал-губернатор Николай Хованский. Джордж Доу – http://www.museum.ru/1812/Persons/RUSS/

События в Велиже не были оставлены без величайшего внимания. Информация о них дошла до самого императора Александра I. Эту тему в соответствии с императорским указанием обсуждали генерал-губернатор князь Николай Хованскй и начальник Главного штаба Дибич.

Год 1825-й (осень). В это время произошло следующее [14]:

«при проезде императора через Велиж Терентьева, назвавшая себя солдаткой-вдовой, подала жалобу, что её сын (хотя погибший не был её сыном) умерщвлён евреями и что её просьбы не только не удовлетворены, но она ещё была в заключении. Император, как будто забыв собственное указание относительно ритуальных убийств, распорядился заново расследовать дело и уведомить его о результатах».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.