Андрей Черепанов - Сибирская кровь

В сметном списке денежных доходов Илимского острога за 1700 год упомянута челобитная Федора Черепанова. О чем она – выяснению не поддается, но в составленной в 1703 году описи Илимского города, где подробно приведена вся городская архитектура с перечислением семейных домовладений, о домовладении Черепановых ничего не сказано (правда, там есть «двор от Наугольной башни на низ вдовы Фетиньи Ивановы дочери» без уточнения, чья она вдова. А в илимском документе примерно за 1716 год сказано о вдове Ксении Черепанихи). Казаки Черепановы не упоминаются и в илимских «Книгах окладных хлебному жалованию служилым людям» за 1709 год 90. Значит, стоило предполагать, что Федор и Иван в период между 1700 и 1703 годами покинули илимское ведомство и перебрались куда-то по соседству. Однако куда, если не в Верхоленский острог, ведь в ревизских сказках других поселений иркутско-илимско-якутского региона имен Федора и Ивана Черепановых с подходящим периодом жизни не обнаружено. Они могли обосноваться в Верхоленске сразу же или побывать до первой ревизии где-то еще, скажем в Чечуйской слободе (напомню здесь о присыльном Федоре Черепане из 1709 года, который, возможно, и оказался впоследствии в Верхоленском остроге).

Приведенная версия вроде бы противоречит тому, что, по дополнению 1763 года к сказкам третьей верхоленской ревизии и метрической записи 1778 года о смерти Ивана Черепанова, он носил отчество Федорович и, получается, был сыном Федора, а вот илимские Федор и Иван – братья. Однако Федор, сын киренского приказчика Семена Черепанова, заменил своему брату Ивану рано умершего родителя, а традиционно бывало, что при отсутствии в семье отца его дети в ревизских сказках, метриках и исповедных росписях «привязывались» к их старшему брату. Вот и Иван в таком случае вполне мог быть для ревизоров и церковнослужителей Федоровичем, а его сестра Пелагея Черепанова, в замужестве – Толмачева, – Федоровной.

Переписная книга Якутского острога 1720 года. Фрагмент о семье служилого Семена Григорьевича Черепанова и посадском Федоре Ивановиче

Не знаю, по чистой случайности или в подтверждение верности такой версии, произошло так, что верхнеленские Черепановы ни разу до 1828 года, то есть при жизни Ивана Федоровича и еще пятьдесят лет после его смерти, не называли рожденных ими сыновей Семенами (Симеонами). Возможно, потому что помнили о тяжелом «долговом» детстве потомков своего близкого родственника с таким именем [153] Первый Семен (Симон) появился у Гавриила Кузьмича Черепанова из Бутаковской деревни, когда умерли и его прадед Иван Федорович, и дед Иван малой, и отец Козьма. .

Это довольно симпатичное построение фамильной линии было уже подробно изложено мною под разделом с не лишенным апломба названием «Богданов род» и слыло исключительно достойным, как вдруг то достоинство «приказало долго жить» вместе с уходом из жизни самого илимского Федора. Дело в том, что ровно накануне мини-юбилея – полутора лет с начала моих активных архивных поисков – я для окончательного убеждения в надежности той версии изучил в РГАДА несколько дел Илимского острога начала XVIII века. И в одном из них – «Книге окладной денежного, хлебного и соляного жалованья илимским служилым людям» за 1704 год – сказано и об Иване, и о Федоре Черепановых. По ней, «оклад выбылой умершаго атамана казачья Семена Черепанова денег шесть рублей хлеба две четверти полторы осмины ржи две четверти овса полтора пуда соли … а за хлебное жалование служил с пашни у него сын Иван тринадцати лет». И еще в книге говорится о том, что в январе 1704 года рядовой казак «Тимофей Григорьев сын Попов» поверстан в Илимске в «пешью казачью службу вместо умершаго казака Федора Черепанова и в его оклад» 91. Отсюда следует, что если илимский Иван Черепанов и мог после 1704 года перебраться из Илимска в Верхоленск, то Федор – вряд ли. Впрочем, нельзя быть полностью уверенным, что в той записи нет ошибки. Случайной или умышленной, чтобы, скажем, скрыть позорный для илимского воеводы факт побега Федора – сына «целого» бывшего атамана и приказчика – от непосильной ноши надуманного долга его отца. Еще мне кажется крайне удивительным поверстание в атаманский оклад тринадцатилетнего отрока Ивана и то, почему в случае такой возможности в него ранее, сразу со смертью отца, не поверстали еще Федора.

Однако если илимский казак Федор Черепанов действительно умер в Илимске в самом начале XVIII века, то у меня на сегодня имеется лишь одна версия появления в Верхоленске посадского Федора Черепанова, и она основана на уже упомянутой переписной книге Якутского острога за 1720 год. В ней приведен абзац о том, что «Во дворе служилого Семена Григорьева сына Черепанова жена его сказала: ему, Семену, тридцать семь лет, а он послан Великого Государя на службу в Охоцкой острог. Сын его Иван двадцать недель. Подомники его Енисейского города сын боярской Аврам Корнилев пятидесяти пяти лет, да посацкой Федор Иванов сын сорока пяти лет» 92.

Тот же Аврам Корнилев приведен в якутском городском реестре 1744 года в разделе дворян и детей боярских 93. Значит, он был постоянным жителем Якутска и если соседствовал в доме с Семеном Черепановым, то наверняка состоял с ним в родстве. Однако, кто же тогда второй подомник – посадский Федор Иванович, не означает ли отсутствие его фамилии в переписи 1720 года, что она совпадала с фамилией главы дома Семена Черепанова? И в таком случае не «мой» ли это Федор, который в том году мог находиться в Якутске по купеческим делам, а заодно вместе с женой [154] В переписной книге женщины не указывались. помогать по уходу за недавно родившимся сыном своего, к примеру, двоюродного брата Семена Григорьевича – ближайшего потомка того самого Григория, что «в замороз на рыбу» ходил? А раз имени посадского Федора Черепанова нет ни среди умерших в перечне изменений после первой якутской ревизии, ни в вышеприведенном городском реестре, то он обустроился вне Якутска до 1722 года. Если же такое обустройство состоялось в Верхоленске, то это был период между 1720 и 1722 годами, ведь Федор успел попасть в сказки его первой ревизии.

При верности данной версии мой восьмижды прадед Федор рожден около 1675 года, а имя его отца, моего теперь уже девятижды прадеда, – Иван. Однако у данной версии имеется два изъяна. Первый: нет безусловной уверенности, что тот Федор Иванович в действительности носил фамилию Черепановых. Второй: раз он был рожден около 1675 года, то не особо высок шанс появления у него в 1690–1691 году, то есть всего лишь в возрасте пятнадцати – шестнадцати лет, сына Ивана – моего уже установленного семижды прадеда из Верхоленского острога. Впрочем, возраст Федора Ивановича приведен со слов жены Семена Черепанова, и его точность вряд ли была сильно важна для составителей якутской переписи 1720 года.