Андрей Черепанов - Сибирская кровь

Что же до рядового казака Федора Феоктистовича Черепанова из Якутского острога 1692 года, то его переход в верхоленские посадские, да еще с высоким общественным статусом ближайших потомков, мне представляется маловероятным.

Оставим пока что в стороне рассуждения, откуда точно пришли в Верхоленский острог Федор и Иван Федорович Черепановы, и займемся выяснением происхождения илимских и якутских казаков Черепановых.

Об атамане Богдане (по крещению – Ипате) Черепанове из Илимска известно, что он носил отчество Иванович 94, но, разумеется, не являлся сыном сосланного на илимскую пашню черкаса Ивана Фомича Черепанова: хоть и имелась адресованная якутскому воеводе 20 октября 1649 года царская грамота о поверстании в службу ссыльных людей 95, но назначение их чуть ли не сразу, еще до 1653 года, в пятидесятники, а тем более – в городничие и атаманы казачьи – это уж слишком.

Конечно же, государева служба Богдана Ивановича Черепанова проходила через согласование в Якутске, ведь Илимск был тогда в его ведении. Очень вероятно, что и начиналась она в Восточной Сибири с Якутского острога вместе с Терентием Ивановичем Черепановым, назначенным около 1646 года целовальником в Верхнеянское зимовье, а впоследствии приказчиком Олекминского острожка. Смею предположить даже, что они были родными братьями, ведь оказались в якутском ведомстве в одно или примерно в одно время, имели одинаковое отчество, не столь распространенную одинаковую фамилию и оба получили высокие должности. Но тогда откуда они были родом?

Надеюсь, на этот вопрос ответит составленная 5 июля 7155 (1647) года наказная память [155] Это что-то типа инструкции. якутского воеводы Василия Пушкина сыну боярскому Василию Власьеву и целовальнику Кириллу Коткину. В ней говорится: «в нынешнем же во 155 году, июня в 15 день, писал в Якуцкой острог к прежнему к стольнику и воеводе к Петру Головину с Ковыми реки [156] Ковыма-река – река Колыма (по-якутски Халыма) в Якутии и нынешней Магаданской области России длиной более 2 тыс. км. Впадает в Восточно-Сибирское море. томоженной целовальник Петрушка Иванов сын Новоселов, а в отписке его написано, что де ныне на Ковыме реке у служилых людей у Фтарка Гаврилова с товарищи у девяти человек аманатов пять человек… Да того ж числа с Ковымы ж реки писали в Якуцкой острог служилые люди Вторко Гаврилов с товарищи да тот же целовальник Петрушка Новоселов и послали з государевым ясашным и з десятинным збором служилых людей Гришку Фофанова да Селиванка Харитонова да с ними ж для государевой соболиной казны для провожанья торговых и промышленных людей: Ивашко Иванов Черепанов Пустозерец с товарищи…». Известно, что команда прибыла в Якутск летом того же года на коче 96– деревянном одномачтовом парусно-гребном судне северных и сибирских промышленников.

Из этого следует, что в 1647 году казаки с реки Колымы (вероятнее всего, из Нижнеколымского зимовья [157] Нижнеколымское зимовье основано в 1644 г., по разным данным, помором Михаилом Стадухиным или енисейским казаком Дмитрием Михайловым по кличке Ярило Зырян, или ими совместно, или якутским казачьим десятником Второй (Вторым) Гавриловым. ) сопровождали в Якутск группу людей, доставлявшую для государевой казны соболиные меха. И во главе той группы был выходец из Пустозерска, наверняка купец Иван Иванович Черепанов. Замечу: купец Черепанов – также Иванович, также не рядовой, и его ремесло также связано с восточносибирскими острогами. Стоит думать, что он – отец или брат казаков Богдана и Терентия Черепановых, и все они происхождением из Пустозерска. А верхоленские посадские Федор и Иван Черепановы – их близкие родственники. Они – потомки купца Ивана Ивановича Черепанова – пустозерца или его брата. И тогда самый дальний из ставших известным по моему исследованию предков всех якутско-илимско-верхоленских Черепановых – это Иван, отец купца Ивана Ивановича, рожденный в Пустозерске еще в XVI веке [158] Если купец Иван Иванович Черепанов возглавлял в 1647 г. группу торговых и промышленых людей, то ему, скорее, было тогда больше 30 лет, а его отцу – больше 50. . В пользу такой гипотезы приведу пять обстоятельств различной степени важности.

Первое. Из ревизских сказок и метрических записей видно, что представители нескольких поколений верхоленских Черепановых в течение XVIII века числились купцами, а добиться права заниматься купечеством было не просто, оно часто передавалось по наследству, давалось за собственные заслуги или заслуги предков, ближайшей родни.

Второе. Мой семижды прадед Иван Федорович Черепанов сразу двух своих сыновей назвал Иванами, сделав их тем самым Иванами Ивановичами. Его сын Иван малой и внук Иван Григорьевич последовали тому же примеру, дав имя Иван своим сыновьям. И это имя-отчество в то время у моих предков было очень популярным, явно популярнее, чем у других верхоленских фамилий [159] По два сына Ивана у одних и тех же отцов были в тот период в Верхоленском остроге еще у Петра Брагина, Петра Малцова и Константина Хабардина, а у Никифора Уваровского – даже три сына с таким именем, но сами эти отцы – не Иваны. . Оно могло присваиваться в честь высокочтимого родственника, о котором тогда еще хорошо помнили.

Пустозерский острог. XVI век

Третье. Вряд ли в середине XVII века семейству Черепановых требовалось наличие в своем составе сразу нескольких купеческих семей для организации поставки государству якутской пушнины. Наверняка с такой работой справлялась и одна. Не исключено еще, что было даже гласное или негласное табу во избежание монополии и злоупотреблений допускать к занятию пушным купеческим промыслом группы представителей одной фамилии. А какая-либо иная купеческая специализация в первые десятилетия освоения Русью якутских земель, вероятно, не была востребована. Причины – в здешнем суровом климате, отдаленности и сложности коммуникаций с другими сибирскими регионами, от чего Якутский и ближайшие к нему остроги и зимовья не производили товары, имевшие в тех регионах спрос. Поэтому другие перебравшиеся в Якутию Черепановы могли не купечествовать, а служить казаками или речниками.

Постепенно и добыча для государевой казны «мягкой рухляди» – пушнины – перестала приносить доход из-за прежде интенсивного истребления соболя [160] В середине XVII в. из Сибири «на Русь» вывозили в год иногда по полторы сотни тысяч соболиных шкурок. и введенного в конце XVII века царского указа о запрете русским его промышления в Сибири. Пребывание же в посадском (купеческом) сословии было накладным: требовалось не только платить немалый годовой оброк, но и делать дополнительные взносы «для служб». Так, в 1701 году «по указу великого государя и по грамотам из Сибирского приказу собирается с посацких людей 10-я деньга; и таких денег с посацких и с торговых людей во 196 г. для Крымскаго походу [161] Скорее всего, здесь говорится об ежегодном десятипроцентном сборе, введенном в 7196 (1688) г. для финансирования государственных расходов на войну с Турцией, включая неудачные для Русского царства крымские походы. собрано 70 руб.» 97. Значит, тот из Черепановых, кто унаследовал купечество от пустозерского Ивана Ивановича, а вероятно, и он сам, мог перебраться из Якутии в иное сибирское поселение с более мягким климатом, и уже его потомки – почему бы ни верхоленские Федор и Иван? – продолжили купеческую династию на южных от Якутска землях. Скажем, занялись торговлей зерном.