Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

В тот же самый день 30 июня и почти в одно и то же время, а точнее в половине второго дня члены Западно-Сибирского комиссариата, находившиеся в Омске, согласились передать свою власть пяти министрам Временного правительства автономной Сибири, также собравшимся на тот момент в Омске. Официальный акт приёма-передачи скрепили своими подписями председатель Сибирской областной думы Иван Александрович Якушев и председатель новообразованного омского кабинета министров Пётр Васильевич Вологодский.

Безвестные, отважные герои!..

Настанет день и будет враг разбит.

И ваши имена тогда народ откроет

И для веков с любовью сохранит!

Кондратий Урманов. Былые походы

1. Предыстория. Куломзино – Марьяновка

Борьба за Омск оказалась намного более затяжной, чем за Томск. Восставшим легионерам Чехословацкого корпуса и силам сибирского антибольшевистского сопротивления удалось овладеть Омском лишь к 7 июня. Таким образом, операция по захвату города продолжалась без малого две недели. А началось всё днём 26 июня, когда на железнодорожную станцию Куломзино (теперь Карбышево), находившуюся в пригороде Омска, прибыл железнодорожный состав с вооруженными чехословаками. Советское руководство города, на основании только что полученного указания из Москвы, решило силами милиции, а также красногвардейцев местного железнодорожного депо разоружить прибывший чехословацкий эшелон. В самом Омске значительных сил легионеров на тот момент не было, на его центральной железнодорожной станции стоял штабной эшелон Чехословацкого корпуса, в котором находился его командир генерал-майор В. Н. Шокоров *, а также другие офицеры штаба под охраной роты ударного батальона первой дивизии.

_______________

*Поскольку Чехословацкий добровольческий корпус формировался как подразделение Российской армии, то на его командных должностях до определённого момента находились, главным образом, русские офицеры.

В Куломзино же прибыл один из батальонов 6-го полка, что-то около 600 человек легионеров. Они были вооруженны 160 винтовками и одним пулемётом; такой комплект вооружения каждому батальону, а точнее эшелону чехословаков разрешалось иметь в соответствии с мартовским 1918 г. договором, заключённым с Советским правительством. Однако помимо официально разрешенного иностранные военнослужащие попрятали в потайных местах вагонов пистолеты, гранататы и прочие «незадекларированные ценности». Легионеры думали, что таможня даст добро и пропустит их дальше на восток, но они ошиблись. У руководства омского исполкома было на руках строжайшее предписание из Москвы дальше Омска ни одного чехословака не пропускать, эшелоны полностью разоружать и отправлять назад, вместо владивостокского порта – в архангельский.

Чехословаков их союзники (американцы, англичане и французы) обещали

вывезти из России в Европу через Владивосток, и это их вполне устраивало. Через Архангельск было, конечно, намного ближе, но там легионеров, перешедших на русскую службу, очень даже легко могли перехватить немцы, которых чехословаки, вследствие многовекового своего порабощения, боялись просто панически, тем более что немцы грозились всех легионеров, некогда состоявших на службе у Тройственного союза, переловить и перевешать за предательство.

Чехословаки, получив в Куломзино ультимативное требование о сдаче оружия, отдали лишь 30 винтовок, после чего заменили сибирских машинистов на своих собственных и очень быстро ретировались, отступив к станции Марьяновка, находившейся в 70 верстах от Омска. Командовавший красным отрядом Пётр Успенский бросился за ними в погоню, настиг их, но попал в засаду, был смертельно ранен сам, а вместе с ним погибла и значительная часть его отряда. Прибывшее к Марьяновке красногвардейское подкрепление во главе с Андреем Звездовым легионеров уже там не застало, они отступили ещё дальше на запад к полустанку Маскалёнки.

По воспоминаниям члена Омского совдепа Александра Карлова, уже ближе к полуночи вечером 26 мая, как только были получены первые известия о разгроме отряда Успенского у станции Марьяновка, председатель Западно-Сибирского исполкома большевик Владимир Косарев , понимая всю серьёзность создавшегося положения, тут же распорядился срочно собрать рабочий актив города, главным образом железнодорожников, как представителей самого массового отряда городских пролетариев, а сам отправился на телеграф, для того чтобы связаться с ближайшими сибирскими городами и предупредить их руководство о том, что чехословацкие легионеры проявили неповиновение и выступили с оружием в руках против представителей советской власти.

С Томском и Новониколаевском связаться, по всей видимости, не удалось, телеграфная связь с восточными городами, по некоторым данным, была прервана ещё утром 26 мая. В западном от Омска направлении телеграфное сообщение ещё функционировало, и Владимир Косарев , а также сопровождавший его Александр Карлов с большим неудовольствием для себя узнали, что чехами уже заняты станции Исиль-Куль, Шумиха, а также находившийся буквально в ста верстах от Омска полустанок Маскалёнки. Однако Петропавловск, ближайший к западу от Омска город, ещё оставался на тот момент в руках советской власти. Косареву удалось поговорить со случайно оказавшимся на телеграфе железнодорожного вокзала заместителем председателя Петропавловского горсовета, который сказал, что чехи, находящиеся на станции, чем-то слегка возбуждены, а в остальном у них, дескать, всё пока спокойно. В ответ ему в краткой форме изложили то, что произошло в Куломзино, в Марьяновке, а также на ближайших к Петропавловску станциях, и приказали срочно принять самые решительные меры по разоружению легионеров.

По окончании переговоров, часа в 3—4 утра (понедельника 27 мая), Косарев с Карловым отправились в железнодорожный клуб на станцию Омск-Центральный, где их уже ждал партийный и рабочий актив местных железнодорожников, а также прибывшие за несколько дней до этого из Москвы товарищи А. И. Окулов , Р. П. Эйдеман и А. Я. Нейбут , первые двое возглавляли красногвардейский отряд латышей и пермских рабочих, направлявшийся на противосемёновский фронт*. Косарев уведомил собравшихся о своих переговорах Петропавловском и другими станциями. Вскоре появилась информация о том, что и Новониколаевск занят мятежными легионерами, которые теперь двигаются вдоль железной дороги по направлению к Омску и вроде бы как захватили уже Каинск (современный Куйбышев). Для выяснения истинного положения вещей на железной дороге омские большевики использовали аэроплан, который имелся у латышских стрелков Эйдемана и который был направлен с целью воздушной разведки сначала на запад, а потом на восток.