Иоанн Курмояров - Крещение Руси: мифы и реальность

Митрополит Вениамин (Федченков). Россия между верой и неверием. АНО «Развитие духовности, культуры и науки. Москва, 2003 г. С. 224–227, 238–239.

«…происходит это во многом от того, что где-то глубоко у нас «сидит» мысль, что – империя большая, мы в ней ничего не значим, от нас ничего не зависит, сегодня мы – здесь, завтра – неизвестно где, за нас всё решат, всё сделают, и поэтому нам ничего не остаётся, как «пользоваться ситуацией». Имперская идеология приводит таким образом к тотальной безответственности . Действительно, империя сама о себе заботится; в имперской системе жизни мы – не самостоятельные ответственные личности, от которых, собственно, всё в обществе и зависит, а винтики самодовлеющего имперского механизма, которого лозунг – «незаменимых нет»… Поэтому у нас – коррупция, отсутствие гражданского общества, поэтому мы, православные, не можем, не умеем отстоять свои позиции в нашей собственной стране. Из истории мы видим, что одной из причин падения всех империй является ситуация, когда империя начинала существовать сама по себе, а люди, живущие в ней – сами по себе; это всегда приводило к внутреннему разложению общественного организма» (Игум. Петр (Мещеринов), «Вл. Соловьёв и национальный вопрос». kiev-orthodox.org).

Диакон А. Кураев. «О нашем поражении». Паломник, 2003. С. 640–641.

Православная Энциклопедия. Том РПЦ. Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия». Москва, 2000 г. С. 139–141.

Там же.

Там же.

«Мы уже писали о тяжелом положении крестьян, возникшем после земельной отмены крепостного права. К сожалению, положение рабочих не было лучше крестьянского: «…рабочий, не имея иных средств к жизни, кроме своей мускульной силы, должен во что бы то ни стало продать ее; каждый день безработицы обозначает безвозвратную потерю заработной платы, на которую мог бы жить рабочий. Он не может изъять с рынка предложение своего труда при уменьшении спроса на него и часто вынужден продавать свои услуги за самую низкую цену, лишь бы иметь какой-нибудь заработок, который поддержал бы его существование. С особенной силой указанные обстоятельства действовали и действуют в отношении работающих по найму женщин и детей, которые уже в силу своей природной слабости могут оказывать меньшее сопротивление чрезмерной эксплуатации со стороны предпринимателей…

Другой недостаток положения рабочих заключается в продолжительности рабочего времени. В тех странах, в которых не развито фабричное законодательство – а в первой половине XIX в. таково было положение вещей во всей Европе, – р. день наемных рабочих отличается чрезвычайной длиной. Взрослые работали, а иногда работают и теперь до 14–15 час., даже до 16–18 час. в сутки; наряду с ними были заняты дети, подростки и женщины. Громадный вред здоровью рабочих наносится также ночным трудом … И в условиях самого процесса наемного труда существует многое, что вредно отражается на рабочих; сюда относится, главным образом, негигиеничность обстановки и опасность работ. Недостаточное кубическое содержание воздуха в рабочих помещениях, спертый воздух при плохой вентиляции, различные виды пыли, газов, паров, выделяемых в процессе производства, пагубно влияют на легкие и вообще на организм рабочих (на свинцовых, ртутных, спичечных фабриках и многих др.)…

В сфере потребительного хозяйства наемных рабочих встречается также немало темных сторон. Рабочие, предоставляя свой труд в распоряжение нанимателя, тем самым вынуждены жить в том месте, где последний пожелает применить их труд. Часто рабочие скопляются в местах работы в таком числе, что встречают серьезные затруднения в нахождении жилищ для себя и для своих семейств. Отсюда рождается жилищный вопрос. Ряд исследователей в Западной Европе и у нас в России показал, что рабочие классы живут по большей части в очень плохой, с гигиенической точки зрения, обстановке. Это ведет к слабости их организма, к распространенности между ними эпидемий и усиленной смертности, нередко превышающей вдвое и даже более смертность зажиточных классов населения. Естественно также, что р., не находя в домашней обстановке душевного и физического покоя, ищет его где-нибудь вне дома…

Указанные темные стороны в материальном положении рабочих классов отражаются неблагоприятно и на духовной стороне их жизни. Продолжительный р. день, ночной труд, изнурительные работы не дают возможности посвящать некоторое время умственному развитию, чтению… Особенно печально это отзывается на молодом поколении, работающем в промышленных заведениях; оно не имеет возможности регулярно посещать школу или посещает ее усталым от работы, не занимается домашним чтением и таким образом вырастает невежественным и грубым. Совместная работа двух полов при отсутствии культурных удовольствий портит нравы, создает кратковременные связи, в результате которых являются дети, лишенные семейной обстановки или даже бросаемые на произвол судьбы. Наконец, указанные условия труда влияют разлагающим образом на семью, которая теряет влияние на нравственное объединение и развитие ее членов…» (Энциклопедический словарь Брокгауза-Эфрона. Статья «Рабочий вопрос». Электронная версия. ООО «ИДДК», 2002 г.)

Размышления над причинами революции в России. Опыт восемнадцатого столетия. проф. Андрей Зубов.: http://tserkov-mo.narod.ru/docs/zubov-opyt_18_stoletia.htm

обоснованно – по мнению автора цитаты А.В. Карпова.

А.В. Карпов «Язычество, христианство, двоеверие». Алетейя. СПб., 2008. С. 18–19.

Карамзин Н.М. История государства Российского. Глава 9. Великий князь Владимир: http://www.spsl.nsc.ru/history/karam/kar01_09.htm

А.В. Карпов. Язычество, христианство, двоеверие. Алетейя. СПб., 2008. С.19

Там же. – С.19.

«Чаадаева принято называть первым западником, и с него именно начинать историю западничества. Первым назвать его можно только в непрямом смысле, – в его поколении все были западниками, часто просто западными людьми. И западником он был своеобразным. Это было религиозное западничество. Магистраль же русского западничества уходит уже и в те годы в атеизм, в «реализм» и позитивизм… Образ Чаадаева до сих пор остается неясным. И самое неясное в нем, это – его религиозность. В своих дружеских письмах он был, во всяком случае, достаточно откровенен. Но даже здесь он остается только блестящим совопросником, остроумным и острословным. У этого апологета Римской теократии в мировоззрении всего меньше именно церковности. Он остается мечтателем-нелюдимом, каких много было именно в Александровское время, среди масонов и пиетистов. Он идеолог, не церковник. Отсюда какая-то странная прозрачность его историософических схем. Само христианство ссыхается у него в новую идею…» (Прот. Г. Флоровский. Пути русского богословия. Часть 2. На пути к катастрофе.: http://otechnik.narod.ru/frolovskiyprb2_1.htm)