Дмитрий Надточий - Орден Дракона vs Османы. «С Крестом и Мечом»

Лагерь крестоносцев теперь оказался между вражеской армией с фронта и вражеским гарнизоном с тыла. При этом не было никакого укрепления или ландшафтного препятствия, чгобы закрепиться в случае отступления. При отходе в Валахию, на их пути труднопреодолимой преградой был Дунай. Можно сказать, что армия крестоносцев попала в ловушку, но об этом рыцари не особо задумывались, поскольку наступательная тактика французов и бургундов не предполагала обороны, а только наступление.

Глубокая тактическая разведка была осуществлена 24 сентября 1396 года, если не раньше. В ней приняли участие Мирча с его валахами плюс отряд немецких крестоносцев де Куси, с частью французов и бургундов. Детали этого боевого столкновения не упомянуты нигде в османских источниках, в то время как европейские хроники весьма путаны и явно приукрашены. Инициатором этого разведывательного рейда был, вероятно, Мирча. Сигизмунд позволил ему взять тысячу воинов с целью легкой разведки. Он вернулся к королю и рассказал, что он видел 20 знамен, и под каждым знаменем было по 10000 воинов, и каждое знамя стояло отдельно от других». Другими словами, Мирча доложил, что османская армия состояла из 20 крупных подразделений. Сейчас очень непросто ответить на вопросы о разведывательном «набеге» де Куси – каковы были его цели, кого он атаковал. Однако, есть все основания предполагать, что отряд де Куси столкнулся с акинджи Гази Евренос-бея. Французских рыцарей возглавляли Рейно де Ройе, Жан де Сампи, камергер Бургундии, Штален де Буве. Их отряд насчитывал 500 латников и примерно такое же число конных арбалетчиков или лучников, в последнем случае, возможно, это были валахи и венгерские проводники. Согласно Фруассару, основные силы турков были обнаружены в то время, когда они прикрывали подход обоза и развертывание лагеря, но де Куси у Фруассара – герой и благодетель, потому он приказал отвлечь на себя передовой турецкий дозор и подготовил встречную засаду Потом двести французских конных рыцарей продолжали преследовать турок, тогда как остальная часть крестоносцев начала дружно кричать «Богородица с Энжераном де Куси!», поскольку им казалось, что они уже уничтожили всех турок. Преувеличенное количество жертв со стороны турок, возможно, было результатом похвальбы валашских друзей де Куси. Напомним, что он был практически единственным французским дворянином, который ладил с Мирчей. «Набег» де Куси может действительно был частью большой разведки Мирчи.

24 сентября 1396 года, случилось еше одно событие, о котором потом крестоносцам пришлось немало пожалеть. Опасаясь вылазки гарнизона Никополя, в результате которой турки могли освободить своих соотечественников, содержащихся в плену, крестоносцы устроили резню нескольких тысяч пленных, захваченных в Оряхово. Такие действия были вполне обычными на западноевропейских полях сражений, но для османских турок эта жестокость была внове. У крестоносцев к тому же не было ни желания, ни времени, чтобы похоронить покойников, и потому следы убийства пленных остались на виду, вызывая у турок справедливый гнев.

Сражение при Никополе началось в понедельник 25 сентября 1396 г., на открытой земле вблизи стен города. Его точное расположение, однако, до сих пор точно не установлено. Ни одно из предполагаемых историками мест не соответствует во всех деталях имеющимся описаниям в источниках. Наиболее вероятное место поля битвы, располагается на холме на полпути между Никополем и современным селом Белавода. В наше время это уже не дорога, а едва наезженный сельский проселок от вероятного местоположения ворот в средневековых стенах Никополя через брод к перекрестку дороги, ведущей к Тырново.

Позиция Баязида была на небольшой возвышенности по сравнению с плато к юго-востоку от Никополя и была выбрана с учетом естественных складок местности. Левый фланг позиции прикрывался лесным массивом, в то время как её правый фланг защищала пересеченная местность, переходящая в болотистые низины вдоль Дуная. Наиболее важным элементом позиции была узкая, заросшая деревьями низина по фронту холма.

Османское построение было относительно простым и полностью соответствовало традициям анатолийских турок XIV столетия. По традиционной османской тактике пеших лучников разместили впереди главного построения конницы, составлявшую мощный центр строя с небольшими силами на флангах, которые можно было легко направить вперед, пытаясь охватить фланги противника. По традиции балканская или румелийская конница размещалась на правом фланге, как это было обычно в турецких построениях в сражениях на территории Европы. Анатолийская конница была с левого фланга. Пехота находилась в центре, защищенном высоким частоколом из заостренных деревянных бревен. Некоторое число янычар, вероятно, находилось между обычными пешими стрелками – азабами для поддержания стойкости строя, хотя некоторые источники и пишут о поддержке стрелков корпусом дворцовой конницы Баязида. Это вряд ли, перед пехотными шеренгами находилась не дворцовая, а легкая конница акинджи. Её целью было втянуть вражескую кавалерию в рукопашный бой и подвергнуть её нападениям конницы с флангов. Тем временем, Баязид располагался в тылу на некотором расстоянии позади холма, окруженный своей личной охраной и, по-видимому, дворцовыми полками «правой» и «левой руки». К одному из флангов дворцового подразделения, вероятно, примыкал сербский контингент под командованием Стефана Лазаревича. Дальнейшие детали, записанные в победном панегирике битвы при Никополе, указывают, что провинциальной румелийской конницей командовал сын Баязида, Сулейман Челеби, поддерживаемый Али-пашой Кандарли и румелийскими бейлербеями Фирузом, Малкочем и Тнурташем. Анатолийской провинциальной конницей командовал другой сын Баязида, Мустафа Челеби, поддерживаемый анатолийским бейлербеем пашой Кара Тимурташем, включая войска турецких вассалов, по большей части из бывшей территории караманского эмира под командованием Мехмед-бея, Турхан-бея, Бесир-бея и Тахир-бея. Баязид планировал спровоцировать крестоносцев на атаку, а затем ударить их в фланги, пока защищенная частоколом пехота будет удерживать их фронтальный удар. Однако франко-бургундские рыцари прорубились через османскую пехоту много быстрее, чем ожидалось. Они так быстро наступали и так легко пробивались через турецкие ряды, что вскоре оторвались от венгерских частей, и армия крестоносцев фактически разделилась на две части.

За исключением валашских и трансильванских вассалов короля Сигизмунда, моральное состояние обеих армий было очень высоким. Но в плане дисциплины христианская и мусульманская армии различались очень существенно. Подобно большинству западноевропейских армий, крестоносцы не были особо обучены действовать в строю, сменять друг друга в случае усталости или поломки копья. И хотя в результате их первого удара османские турки обратились в бегство, но, отойдя назад, они сумели переформировать свои ряды позади первоначальных позиций и продолжить сражение. Крестоносцы же были готовы для первого сокрушающего удара, они стремительно атаковали, «подогретые горячим вином и куражом». Но после достигнутого успеха они растерялись. Во время вчерашнего совещания, перешедшего в рыцарский пир, было высказано немало язвительных замечаний по отношению друг к другу, но тактический план на завтрашний день согласован не был. Сигизмунд призывал к осторожности, его поддерживал де Куси, предлагавший разобраться – не собирается ли Баязид напасть первым. Он также предлагал послать трансильванскую и валашскую легкую конницу, чтобы очистить область от турецких разведчиков акинджи. Мирча согласился с этой миссией и предложил (отложить нападение, пока его люди не отгонят турецких конных разведчиков от лагеря крестоносцев. И вот тогда, по мнению Мирчи, французким и бургундским латникам стоило атаковать главные силы османских турок при поддержке венгров и других крестоносцев. Услышав это, многие из бургундских и французских лидеров были взбешены: видите ли, им предстояло ждать, пока первые шаги против турок предпримут те, кого они между собой уже расценили, как крестьян. Граф д'Э объявил: « Да, да, король Венгрии хочет добыть себе всю славу и всю честь! ».