Сергей Степанов-Прошельцев - Нераскаявшиеся каины. Криминал прошлых веков

Она своего добились. Повсюду в России сновали шпионы и соглядатаи, страх сделался постоянным спутником каждого – и вельможи, и простолюдина. Этот кошмар продолжался почти десять лет – до самой кончины императрицы.

История сохранила немало имен представителей рода Салтыковых. И, как ни странно, почти все они отличались свирепым нравом.

Александр Меншиков, всесильный фаворит Петра I, первый российский генералиссимус, был смещён со всех своих постов внуком Петра, Петром II. Арестовал генералиссимуса не кто иной, как майор гвардии Салтыков. Светлейший князь был крепко побит.

Больше других известен брат отца Прасковьи Федоровны, дипломат Василий Петрович Салтыков, владевший селом Выездная Слобода под Арзамасом. Он был посланником при дворе короля Людовика ХVI, видел, как казнили монарха, но когда Россия разорвала отношения с революционной Францией, остался не у дел и начал срывать злость на своих крепостных. Как-то не верится даже, что человек, который общался с королями, герцогами и графам, прекрасно знал несколько европейских языков, правила этикета, славился своей галантностью и был неотразимым светским львом, мог снизойти до того, что сам до полусмерти порол крестьян, которые вовремя не платили оброк.

Кровавая Барыня

Самая известная из всех Салтыковых — Дарья Николаевна. В 1756 году она неожиданно овдовела, оставшись полновластной хозяйкой нескольких деревень, где проживало 600 душ крепостных. Не исключено, что Кровавая Барыня сама свела мужа в могилу и потребность убивать стала для нее такой же естественной, как прием пищи или утоление жажды. Поведение её стало неконтролируемым, гнев — необузданным, стремление причинить боль другому — постоянным.

Достаточно было заметить пятно на выстиранном белье – и на несчастную прачку обрушивалось все, что попадалось под руку: утюг, полено, скалка, ухват, сковорода. Но простой экзекуцией дело не кончалось. Полумертвую женщину Салтычиха приказывала слугам забить до смерти на глазах других холопов. Участь ослушника была предрешена – он в этом случае тоже лишался жизни. Поэтому все приказы помещицы выполнялись беспрекословно.

Крепостные пытались жаловаться, но Кровавая Барыня подкупала судейских и, узнав имена тех, кто писал петиции, подвергала их изощренным пыткам: поджигала волосы на голове, заживо бросала в котел с кипящей водой, рвала тело раскаленными щипцами. Не чуралась и каннибализма. Особым деликатесом для нее были жареные с грибами женские груди. Это была самая настоящая маньячка.

Кошмар в ее имении продолжался шесть лет. Только в 1762 году Екатерина II наконец-то соизволила дать ход жалобе крепостного, у которого Салтычиха убила одну за другой трех его жен. И чиновники юстиц-коллегии пришли в ужас: выяснилось, что сумасшедшая помещица загубила 138 невинных душ. Причем не только своих крепостных, но и таких же, как она, дворян. В их числе были, например, отставной любовник Кровавой Барыни граф Тютчев и его невеста.

Жуткие подробности преступлений Салтычихи привели в ужас всю Россию. Она приказывала сечь беременных женщин, наблюдая, как у них в это время случались выкидыши, привязывала к столбу раздетых догола мужчин и держала их всю ночь на лютом морозе, а наутро поливала кипятком… В общем, фантазия у нее была неуёмной. Такое нормальному человеку в голову прийти просто не может.

Маньячке был вынесен смертный приговор, поскольку «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти». Но приговор не вступил в силу – его заменили пожизненным заключением и стоянием в течение часа у позорного столба.

Поразительна живучесть этой маньячки. 11 лет просидела она в грязной яме, пока её не перевели в кирпичную клетку, пристроенную к монастырской стене. Но и тут проявилась ее звериная натура. Если кто-то подходил к клетке близко, слышал только матерные слова, да сквозь решетку окна просовывалась рука, намереваясь схватить проходящего за одежду.

Салтычиху бдительно охраняли. Но она все-таки сумела соблазнить караульного и забеременела. Ей в то время было… 50 лет.

Солдата приговорили к наказанию шприцрутенами и отправили в штрафную роту. Младенца у Кровавой Барыни, которая, кстати, прожила после этого еще 21 год, отняли, судьба его неизвестна.

Первый звонок

Под самый занавес 1818 года Александр Семенович Крюков был назначен нижегородским губернатором. Александр I знал своего назначенца давно. Крюков служил в конной гвардии, двенадцать лет был директором Государственного заемного банка. Растроганный честностью и преданностью Александра Семеновича, император пожаловал ему бриллиантовый перстень со своей руки.

Но пост губернатора достался Крюкову не сразу. Сначала он был вице-губернатором, то есть помощником Андрея Руновского. А тут – Отечественная война 1812 года. Вот уж где пришлось подсуетиться! Крюков формировал нижегородское ополчение, размещал эвакуированные из Москвы организации, беженцев. Работы хватало, на сон отводилось максимум четыре часа в сутки.

После смерти Руновского Крюков остался в той же должности. Губернатором был назначен Степан Быховец, кстати, родственник Крюкова. И Александр Семенович вдруг покупает большой дом всего за 8 тысяч рублей ассигнациями.

Супруга Крюкова, Елизавета Ивановна, соединила каменный дом с флигелем, а флигель надстроила, и здание сразу же было продано. Маленькая архитектурная переделка принесла Крюковым прибыль в размере 22 тысяч рублей.

Но не успели нижегородцы обсудить эту новость, как её затмила другая. После переноса в Нижний Новгород Макарьевской ярмарки, в губернском центре началось грандиозное строительство. И оказалось, что деньги уходили не на новые гостиницы, постоялые и доходные дома, не на ярмарочные павильоны, а налево. Во время ревизии Нижегородского уездного казначейства были обнаружены огромные по тем временам хищения. Некто Попов, назначенный казначеем, умудрился за шесть лет украсть 730 тысяч рублей! Причем вора-казначея на этот пост рекомендовал в свое время именно Крюков. Контроль за инвестициями, которые рекой потекли в город, был поставлен из рук вон плохо, что непростительно было для губернатора – бывшего банкира.

Началось следствие. Попова арестовали, и он как-то подозрительно быстро умер в тюрьме во время следствия. Злые языки утверждали, что казнокрада отравили. Но это Крюкова и спасло, император счел возможным оставить проштрафившегося губернатора на месте. Его отстранил от должности Николай I. Но уже по другому поводу. Сыновья Крюкова были декабристами.