Рой Медведев - Революция и Гражданская война в России 1917—1922

Нетрудно заметить, что в мемуарной литературе, принадлежащей перу эмигрантов, редко встречаются утверждения о неизбежности революции и победы большевиков. Здесь преобладает поиск разного рода утраченных возможностей. При этом большинство мемуаристов удивляются легкости, с которой Февральская революция одержала победу над самодержавием, а затем и большевики взяли верх над Временным правительством. Совсем недавно один из свидетелей событий 1917 года М. Карпович писал, обвиняя царя и правительство в пренебрежении требованиями думской оппозиции – создать в России министерство общественного доверия. В этих требованиях, утверждает Карпович, «не было ничего революционного, и всякая сколь-нибудь разумная власть ухватилась бы за этот последний шанс – хотя бы для собственного спасения. Русская же власть того времени оставалась глуха ко всем предостережениям даже тогда, когда они шли от Государственного совета, от Совета объединенного дворянства, от великих князей. За последние до революции месяцы о ее неизбежности часто говорили. Но когда она пришла, она всех застала неподготовленными: и население, и правительство, и политические партии. В той быстроте, с которой она произошла, и в той легкости, с какой она одержала победу, было нечто фантастическое. Достаточно было нескольких дней уличных беспорядков в Петрограде и отказа солдат Петроградского гарнизона эти беспорядки подавить, чтобы режим прекратил свое существование. Трудно даже говорить о его низвержении – он просто распался от первого же толчка. Никаких настоящих попыток к самозащите с его стороны не было – оказалось, что ему не на кого было опереться…» [3] Русская мысль. Париж, 1984. 9 февраля.

Александр Солженицын полагает, что царь мог бы опереться на миллионный корпус присягавшего ему русского офицерства. Но это иллюзия. Хотя состав офицерства и изменился за годы мировой войны, в нем продолжало доминировать дворянство, явно желавшее сохранить монархию. Но что могли сделать офицеры и генералы без поддержки солдат, уже выходящих из подчинения? В отдельных случаях дело доходило до убийства солдатами и матросами своих офицеров. В моем архиве имеется небольшое письмо, отправленное 12 марта 1917 года из Кронштадта солдатом Анатолием своему другу Сергею. Вот его текст:

«Здравствуй, Сережа! Сережа, письмо твое я получил восьмого числа, и на которое спешу ответить. Сережа, я пока жив и здоров. Сережа, у нас в Кронштадте двадцать восьмого числа в десять часов вечера поднялось все войско и ходило всю ночь по городу с музыкой; а утром стали забирать все начальство, которые на судах и в домах, и сажать их и в тюрьмы, и в карцеры, но которое начальство было не особенно хорошее, тех тут же убивали. Первым долгом утром подошли к дому главного командира тыла Балтийского моря, сняли посты у его дверей, ворвались в его дом, вытащили оттудова командира и притащили его на площадь. Там его убили, и остальных почти также всех перебили, осталось офицеров очень мало, и то они сейчас сидят в тюрьме. Наши матросы приходили в тюрьму за остальными офицерами и хотели остальных перебить, но уже временный комитет приказал, чтобы из тюрьмы офицеров не выдавали военным; убитых офицеров насчитывается около ста человек.

Сережа, был я недавно в Петрограде, там тоже устанавливаются уже порядки. Заводы начали тоже работать, только одно плохо, что угля в Петрограде почти совсем нету, а потому и заводы не все работают, а только те, где делают снаряды. Сережа, в действующий флот, по всей вероятности, нас не будут списывать. Сережа, напиши, как у вас там дело насчет нового правительства и много ли у вас на шахте работает народу. Сережа, если будут пускать на шахте работать, то я постараюсь опять попасть на шахту. Сережа, еще напиши, что у вас на шахте не ворачивали рабочих из действующей армии за неимением рабочих на шахте. Сережа, написал бы еще кое-что, да некогда. Сережа, письма пиши по старому адресу. Затем прощай. Анатолий» [4] В настоящем издании сохранены особенности орфографии и пунктуации архивных материалов. .

Думаю, что комментарии к этому письму излишни. Конечно, не везде с офицерами поступали так жестоко, как на флоте, но и в Петроградском гарнизоне они оказались изолированными и деморализованными, и уж во всяком случае не они могли защитить и спасти российское самодержавие. Частично офицеры смогли сплотиться против большевиков только в начале Гражданской войны – в Добровольческой армии, созданной Л. Корниловым, М. Алексеевым и А. Деникиным.

Я попытался доказать в своей книге, что ни Февральская, ни Октябрьская революции не были преждевременными, что «горючего материала» для этих революций в России в 1917 году было более чем достаточно. Сходные тезисы защищал и американский историк и советолог Роберт В. Дэниэлс в своей содержательной статье «Что произошло с Русской революцией?». Он, в частности, писал: «Со времени 1917 года принято объяснять недостатки и разочаровывающие стороны Русской революции указанием на то, что эта революция была преждевременной и поспешной в условиях той страны, в которой она произошла… Но если Октябрьское восстание было действительно преждевременной пролетарской революцией, тогда сам факт, что она могла произойти в России, при условиях, преобладающих в этой стране, немедленно ставит под сомнение тезис Маркса о том, что революция может иметь место только после того, когда старое общество полностью разовьется и истощит возможности своего развития. Однако более широкий взгляд на великие революции в истории, такие, например, как Английская и Французская, свидетельствует, что Россия не была одинокой в своей преждевременности. Революции, как правило, не возникают после полного созревания данной социальной системы и уж, несомненно, не возникают после полного развития капитализма. Марксистское предположение на этот счет является не только ошибочным для русского случая, оно является ошибочным вообще. Революция, как это было повсеместно отмечено, является естественным спутником процесса модернизации, однако она происходит обычно не в конце процесса, а в начале его средней стадии, то есть в период наиболее быстрых перемен и накопления величайшей напряженности между изменяющимся обществом и жесткими рамками устаревших учреждений» [5] Daniels R. V. Whatever Happened to Russian Revolution? // Commentury. USA. 1978. November. P. 50–52. .

Роберт В. Дэниэлс, безусловно, прав, когда он утверждает, что революция 1917 года в России была столь же естественным результатом развития социально-политических отношений в стране, как это было в Англии и Франции в XVII и XVIII веках. Естественным и закономерным было развитие в XX веке таких революций, какие произошли в Китае, во Вьетнаме, на Кубе. Вероятность социалистической революции на ближайшие 15–20 лет очень велика во многих странах Латинской Америки, но практически равна нулю в США или в Канаде. Маркс был неточен в своих предположениях, ожиданиях и концепциях.