Раффи - Меликства Хамсы

Для защиты указанных ханств и окончательного покорения кавказских горцев нужен был человек, знакомый с местными условиями.

В это время своими блестящими победами громкую славу приобрел генерал князь Мадатов, армянин по происхождению. Этот герой считался одним из храбрейших и способнейших военачальников русской армии, а его знание обычаев восточных народов и способов войны с ними неизменно приводило его к победам.

Имея в виду упомянутые достоинства князя, он, по рекомендации генерала Ермолова, назначенного в 1816 году главнокомандующим в Грузии, в том же году высочайшим указом был назначен командиром Отдельного Кавказского корпуса.

А в 1817 году он назначается военно-окружным начальником Карабахского, Шекинского и Ширванского ханств. Ему был поручен надзор за управлением и благоустройством упомянутых ханств.

Князь Мадатов вышел из Карабаха в лаптях, а вернулся на родину в чине генерал-лейтенанта, грудь его украшали многочисленные ордена. Все, чем он владел, было достигнуто благодаря личному мужеству и самоотверженности в сражениях. Отчий край восторженно приветствовал его: сердца всех армян были исполнены гордости и тщеславия. Воодушевление меликов не знало границ: все надеялись, что благодаря князю они восстановят свои исконные права.

Два года князь был занят тяжелейшей войной с кавказскими горцами, которая завершилась завоеванием северного Дагестана и успокоением местных полудиких разбойничьих племен.

Вернувшись в Карабах, князь приступил к благоустройству порученных его надзору трех ханств: основал в них уездные суды, или диваны, и часто лично присутствовал при разборе дел.

А правителем Карабаха вновь оставался преемник Ибрагим-хана Мехти-хан, получивший к этому времени от русских чин генерала и сохранивший прежние, хотя и ограниченные, ханские права. Мы говорим «ограниченные» лишь потому, что ему было запрещено наказывать, приговаривать к смерти, а во всех остальных случаях он ныне, можно сказать, имел больше прав, чем при персидском господстве. Он самовольно дарил земли, селения, поместья (конечно, не свои собственные) или же отнимал их у одних и передавал другим, одним словом, вел себя в отношении земли и подданных края как полновластный хозяин.

Этот произвол Мехти-хана основывался на ошибочном понимании русскими прав ханов и распространения их границ. Русским, знакомым в своей стране с крепостничеством, с неограниченными правами помещиков на землю и крепостных, которых обменивали даже на охотничьих собак, – этим русским, понятно, подобное поведение хана не казалось необычным, тем более, что они считали его властителем и владетельным князем Карабаха.

В то время русские были еще недостаточно знакомы с порядками правления, законами и обычаями Персии. Хан, если он владел какой-либо деревней или поместьем, мог продать их как обычный собственник. Но он не являлся хозяином или царем страны и не имел права распределять общественную землю, дарить ее, кому угодно, или отбирать, у кого вздумается. Повторяем, подобный произвол хана возник благодаря непониманию русскими чиновниками того времени прав хана, и ханы постарались извлечь выгоду из этого обстоятельства. Это мы увидим далее.

В нашу задачу не входит, да это и увело бы нас далеко в сторону от цели нашей истории, описание поместных или земельных (мюлькадарских) законов и обычаев, существовавших в Персии в целом и в Карабахе как персоподданной области, в частности. Отметим лишь, что в Карабахе, как и во всей Персии, земля являлась собственностью общины (эллига), но не в том смысле, что община должна была раздавать землю крестьянам в соответствии с числом членов каждой семьи. Каждый крестьянин являлся хозяином принадлежащей ему земли, он имел право продавать, отдавать в заклад или прикупать землю у соседа. В то самое время каждое село имело своего хозяина: им мог быть какой-либо мелик, хан или монастырь. Хозяин обладал лишь правом получать определенную часть урожая (чопбаши) крестьянина. Но он не имел права отбирать землю у одного крестьянина и передавать другому. Более того, если бы сам владелец захотел проводить сельскохозяйственные работы на земле принадлежащего ему села, крестьяне могли не позволить ему этого. У него были свободные земли, которые он обрабатывал.

Правом владения* деревнями в Карабахе обладали либо армянские мелики, либо армянские монастыри. Ханы вначале не имели ни деревень, ни частных поместий.

* Говоря «право владения», мы имеем в виду лишь право на получение определенной части собранного урожая.

Для подтверждения этого достаточно привести несколько фактов. Панах-хан, как известно нашим читателям, был первым, кто потеснил меликов и заложил основание магометанского ханства. Во всем Карабахе он не мог найти места, чтобы возвести крепость: место, где была расположена крепость Шуши, он купил у князя Варанды мелика Шахназара. Во всем Карабахе не было клочка земли, который он мог использовать для своего родового кладбища, и поэтому он приобрел у князей Хачена Хасан-Джалалянов Агдам (возле Аскерана), служащий и сегодня родовым кладбищем для его потомков.

Сын Панах-хана Ибрагим-хан, более могущественный, чем его отец, также не имел своих поместий: он не владел землей в Карабахе, хотя и считался правителем этой области. Для того, чтобы обеспечить своих наследников и братьев средствами к существованию, он купил у нухинских беков поместья за пределами Карабаха, в магале Барда. Из сказанного видно, что ханы были не владетелями, а правителями страны, назначенными Персией.

Исконными хозяевами страны были представители пяти армянских меликских домов, которые веками, из поколения в поколение, наследственно владели Карабахом.

Когда армянские мелики вместе со своими подданными, о чем рассказано в предшествующих главах, переселились в Грузию, Ширван и Гандзак, брошенными ими землями и селами, действительно, завладел Ибрагим-хан и заселил их мусульманами. Но когда спустя годы мелики вместе со своим народом вернулись, они изгнали мусульман и вновь стали хозяевами своих земель и деревень.

Однако поскольку часть беженцев осталась на чужбине и последние потомки некоторых меликских родов (например, джрабердских Мелик-Исраелянов и дизакских Мелик-Аванянов) были полностью уничтожены, то земли их остались без хозяев, и Ибрагим-хан завладел ими, то есть сам стал получать ту часть урожая, которую раньше получали прежние владельцы этих земель Он, помимо права на часть урожая, не обладал никакими правами ни над землею, ни над обрабатывающими ее крестьянами. Крестьяне были свободными подданными государства, а земля являлась собственностью сельской общины, как это показано нами выше.