Александр Дюма - Сальватор

- Я не хотел вас обидеть, крестный.

- Хотел ты или нет, - прочувствованно выговорил капитан, - ты глубоко меня огорчил! Ранил в самое сердце!

- Простите меня, дорогой крестный, - не на шутку встревожился Петрус. Я совсем не ожидал от вас такого предложения и растерялся, когда услышал его, а потому не проявил должной признательности. Приношу вам свои извинения.

- Так ты принимаешь мое предложение?

- Этого я не сказал.

- Если ты откажешься, знаешь что я сделаю?

- Нет.

- Сейчас узнаешь.

Петрус ждал, что будет дальше.

Капитан вынул из внутреннего кармана туго набитый бумажник и раскрыл его.

В бумажнике лежали банковские билеты.

- Я возьму отсюда тридцать три билета - а здесь их две сотни, - скомкаю их, отворю окно и вышвырну на улицу.

- Зачем? - спросил Петрус.

- Чтобы показать тебе, что я делаю с этими бумажками.

И капитан выхватил из бумажника дюжину билетов и скомкал их, словно это не были деньги.

После этого он решительнейшим образом направился к окну.

Петрус его остановил.

- Не надо глупостей, давайте попробуем найти общий язык.

- Тридцать три тысячи или смерть! - пригрозил капитан.

- Не тридцать три, учитывая, что все деньги мне не нужны.

- Тридцать три тысячи франков или...

- Да выслушайте же, черт побери, или я стану ругаться, как матрос. Я вам докажу, что я - сын корсара, тысяча чертей и преисподняя!

- Мальчик сказал "папа"! - вскричал Пьер Берто. - Господь велик! Послушаем твои предложения.

- Да, послушайте. Я испытываю смущение, потому что, как вы сами сказали, дорогой крестный, я наделал долгов.

- На то она и молодость!

- Однако мне не было бы так стыдно, если бы, делая эти безумные траты, я вместе с тем не бездельничал.

- Нельзя же все время работать!

- И я решил снова взяться за дело.

- А как же любовь?

Петрус покраснел.

- Любовь и работа могут идти рука об руку. Словом, я решил усердно потрудиться, как принято говорить.

- Хорошо, давай потрудимся. Но англичанам, или, иначе говоря, кредиторам, надо что-нибудь залить в глотку на то время, пока мы извлечем прибыль из нашей кисти.

- Вот именно!

- Пожалуйста, - молвил капитан, подавая Петрусу свой бумажник. - Вот тебе лейка, мальчик мой. Я тебя не принуждаю, бери сколько хочешь.

- Отлично! - сказал Петрус. - Вы становитесь благоразумным. Я вижу, мы сумеем договориться.

Петрус взял десять тысяч франков и вернул бумажник Пьеру Берто, следившему за ним краем глаза.

- Десять тысяч франков! - хмыкнул капитан. - Да любой кошатник ссудил бы тебя этой суммой под шесть процентов...

Кстати, почему ты мне не предлагаешь процентов?

- Дорогой крестный! Я боялся вас обидеть.

- Отнюдь нет! Я, напротив, хочу выговорить проценты.

- Пожалуйста.

- Я прибыл вчера в Париж с намерением купить дом и обставить его как можно лучше.

- Понимаю.

- Но прежде чем я найду подходящую скорлупку, пройдет не меньше недели.

- Это самое меньшее.

- На меблировку уйдет еще около недели.

- А то и две.

- Пусть будет две, не хочу с тобой спорить; итого - три недели.

- А то и больше.

- Не придирайся к мелочам, не то я заберу свое предложение назад.

- Какое предложение?

- Которое я собирался тебе сделать.

- А почему вы хотите его забрать?

- Я вижу, у тебя такой же задиристый и упрямый характер, как и у меня: мы не уживемся.

- А вы хотели поселиться у меня? - спросил Петрус.

- Знаешь, я со вчерашнего дня живу в гостинице "Гавр"

и уже сыт ею по горло, - признался капитан. - Я собирался тебе сказать: Петрус, дорогой мой крестник, милый мальчик, не найдется ли у тебя комнаты, кабинета, мансарды, достаточно просторных, вроде этой спальни, где я мог бы подвесить свою койку?

Можешь сделать это для бедного капитана Берто Верхолаза?

- Как?! - вскричал Петрус, приходя в восторг от того, что может хоть чем-нибудь быть полезен человеку, с такой простотой предоставившему свой кошелек в его распоряжение.

- Разумеется, если это тебя стеснит хоть в малейшей степени... продолжал капитан, - ты только скажи!

- И не совестно вам такое говорить?

- Видишь ли, со мной можно не церемониться: что думаешь, то и отвечай. Да или нет?

- Положа руку на сердце говорю вам, дорогой крестный:

ничто не может мне доставить большего удовольствия, чем ваше предложение. Только вот...

- Что?

- ...в те дни, когда у меня будет модель... когда у меня сеанс...

- Понял... понял... Свобода! Libertas![Свобода! (Латин )] - Теперь вы заговорили на арабском.

- Я говорю по-арабски?! Ты разве не помнишь, как господин Журден занимался прозой?

- Ну вот, теперь вы цитируете Мольера. По правде говоря, дорогой крестный, вы иногда пугаете меня своей начитанностью Уж не подменили ли вас в Колумбии? Впрочем, вернемся, если угодно, к вашему желанию.

- Да, к моему желанию, горячему желанию. Я не привык к одиночеству; вокруг меня всегда крутились около двенадцати жизнерадостных шустрых парней, и меня вовсе не прельщает перспектива умереть от тоски в своей гостинице "Гавр". Я люблю общество, особенно молодежь. Должно быть, ты здесь принимаешь людей искусства, науки. Я обожаю ученых и артистов:

первых - за то, что я их не понимаю, вторых - потому, что понимаю. Видишь ли, крестник, если только моряк не круглый дурак, он знает обо всем понемногу. Он изучал астрономию по Большой Медведице и Полярной звезде, музыку - по свисту ветра в снастях, живопись - по заходам солнца. Итак, мы поговорим об астрономии, музыке, живописи, и ты увидишь, что в самых разных областях я разбираюсь не хуже тех, кто избрал их своей профессией! О, не беспокойся, тебе не придется за меня краснеть, если не считать случайно вырвавшихся чисто мирских выражений. Ну а уж если я чересчур сильно разойдусь, ты мне подашь какой-нибудь условный знак, и я спрячу свой язык под замок.

- Да что вы такое говорите?!

- Правду. Ну, отвечай в последний раз: тебе подходит мое предложение?

- Я с радостью его принимаю.

- Браво! Я самый счастливый из смертных!.. А когда тебе будет нужно побыть одному, когда придут хорошенькие модели или великосветские дамы, я повернусь другим бортом.

- Договорились.

- Ну и хорошо!

Капитан вынул часы.

- Ах ты! Уже половина седьмого! - заметил он.

- Да, - подтвердил Петрус.

- Где ты обычно ужинаешь, мой мальчик?

- Да где придется.

- Ты прав. Умирать с голоду нигде не нужно. В "ПалеРояле" кормят по-прежнему прилично?

- Как в любом ресторане... вы же знаете.

- "Вефур", "Бери", "Прованские братья" - это все и теперь существует?

- Еще как!

- Идем ужинать!

- Вы меня приглашаете поужинать?

- Ну да! Сегодня - я тебя, завтра - ты меня, и мы будем квиты, господин недотрога.

- Позвольте я сменю редингот и перчатки.

- Смени, мальчик, смени.

Петрус двинулся в свою комнату.