Александр Дюма - Сальватор

Ванврский филантроп, который не понимал, да и - поспешим прибавить - не мог понять, куда клонит его спутник, поверил, что тот в самом деле взволнован, и стал его утешать и извиняться.

Однако тот продолжал:

- Должно быть, современный мир совсем испортился; когда древний мир приводит, не говоря уж об Ахилле и Патрокле, четыре примера такой дружбы, которая простых смертных превращала в полубогов, нам нечего противопоставить таким образцам, как Геркулес и Пирифой, Орест и Пилад, Эвриал и Нис, Дамон и Пифей. О, мы вернулись в железный век, дорогой господин Жерар!

- Вы, видимо, хотели сказать, что мы подъехали к заставе Анфер, вмешался кучер, который остановился и подошел к дверце.

- Как? Уже? - удивился Жибасье, спускаясь с небес на землю и с трудом возвращаясь к своему обычному тону. - Мы уже у заставы Анфер? Смотрите-ка! Я и не заметил, как мы добрались. Сколько времени мы провели в пути?

Он вынул часы.

- Час с четвертью, черт возьми! Вот мы и приехали, дорогой господин Жерар!

- Однако мы же не на Иерусалимской улице, как мне кажется, - с беспокойством заметил г-н Жерар.

- А кто вам сказал, что нам нужно на Иерусалимскую улицу? Я вам этого не говорил, - возразил Жибасье.

- Куда же нам нужно? - удивился филантроп.

- Я еду по своим делам, - сообщил бывший каторжник, - а если у вас тоже есть дела, предлагаю вам ими занятьоя.

- Но у меня нет никаких дел в Париже! - изумился г-н Жерар.

- Тем хуже! Если бы у вас было чем заняться сегодня в столице, да еще в этом квартале, вы бы уже оказались на месте.

- Ах так, мэтр Жибасье! - вскинулся г-н Жерар. - Уж не вздумалось ли вам надо мной посмеяться?

- Похоже, что так, мэтр Жерар, - расхохотался каторжник.

- Так господин Жакаль меня не ждет? - взбесился г-н Жерар.

- Не только не ждет, а если вы явитесь к нему в этот час, можете быть уверены, что он приятно удивится.

- Значит, вы меня мистифицировали, дурак вы эдакий! - вскричал г-н Жерар. По мере того как опасность отступала, к нему возвращалась его заносчивость.

- Совершенно верно, честнейший господин Жерар. Теперь мы квиты, или сквитались, как вам больше нравится.

- Я не делал вам ничего плохого, Жибасье! - воскликнул г-н Жерар. - За что же вы сыграли со мной эту злую шутку?

- Вы не делали мне ничего плохого? - возмутился Жибасье. - Он говорит, что не делал мне ничего плохого! Неблагодарный! А о чем мы говорили все время, с тех пор как выехали из Ванвра, если не о черной неблагодарности? Как, забывчивый друг?! Ты даешь на своей ванврской вилле гастрономически-политический раут, приглашаешь на предвыборно-кулинарное собрание своих ближайших знакомых и забываешь о самом нежном своем друге, своем Пирифое, Пиладе, Эвриале, Дамоне, своем втором "я"! Ты о нем забываешь, словно о ночном колпаке, попираешь его ногами, плевать ты хотел на его верность! Да простит тебя Господь! Я же решил сыграть эту шутку, чтобы отомстить тебе за несправедливость. Ты лишил меня ужина, я сделал с тобой то же. Что скажешь?

Он захлопнул дверцу и прибавил:

- Я нанял кучера ровно в четыре часа. Сообщаю это, так как не хочу, чтобы он вас обобрал. Что касается цены, мы сговорились на пяти франках за час, а уж кататься вы можете хоть всю ночь.

- Как?! - вскричал г-н Жерар, так и не победивший с годами некоторой скуповатости. - Вы не хотите платить?

- Если я сам расплачусь, в чем же тогда будет заключаться шутка? возразил Жибасье.

Он раскланялся с подчеркнутой почтительностью и прибавил:

- До свидания, честнейший господин Жерар.

И исчез.

Господин Жерар растерялся.

- Куда везти, милейший? - спросил кучер. - Вы знаете, что меня наняли в четыре пополудни за пять франков в час с условием оплатить обратную дорогу?

Господин Жерар хотел было сорвать злость на кучере, но бедняга был ни в чем не виноват. Его наняли, сговорились о цене, и он знать ни о чем не знал.

Только на Жибасье мог излить всю свою горечь г-н Жерар.

- В Ванвр! - приказал он. - Но пять франков, друг мой, это многовато.

- Если вам угодно расплатиться здесь, - сказал кучер, - я не буду возражать: вон какая погода.

Господин Жерар высунул нос в окно и взглянул на небо.

Над Вожираром собирались тучи, издалека доносились глухие раскаты грома.

- Нет, - передумал г-н Жерар. - Я вас оставляю. В Ванвр, друг мой, и как можно скорее.

- Ого! - Да уж поедем как умеем, милейший, - отвечал кучер. - У несчастных тварей всего четыре ноги.

Вскарабкавшись на облучок, он, ворча, развернул свою колымагу и покатил назад в Ванвр.

XXI

Что нашел или, точнее, чего не нашел г-н Жерар, приехав в Ванвр

Оставшись один и вынужденный тащиться еле-еле в фиакре, запряженном парой загнанных кляч, г-н Жерар стал строить всевозможные догадки.

Сначала он хотел поехать к г-ну Жакалю и потребовать наказания для его подчиненного, сыгравшего злую шутку.

Впрочем, г-н Жакаль обыкновенно подтрунивал над достойнейшим г-ном Жераром, и тот чувствовал себя настолько неловко, что минуты, проведенные им в обществе начальника уголовной полиции, он вспоминал как самые мучительные в своей жизни.

Да и на кого он будет похож? На обиженного школьника, который явился с доносом на своего товарища.

Ведь как бы г-н Жерар ни старался откреститься от звания "товарища Жибасье", он был вынужден признать, что оно, словно сизифов камень, настигало его повсюду, хотя он изо всех сил толкал его прочь.

И г-н Жерар решил вернуться в Ванвр.

Он виделся с г-ном Жакалем накануне. Не за горами тот день, когда ему снова придется отправиться к начальнику полиции, у которого он был вынужден появляться дважды в неделю, о чем ему напомнил Жибасье.

Кроме того, у него в душе зародилась смутная тревога:

именно в Ванвре ему грозит беда.

Хотя причины, приведенные Жибасье, казались правдоподобными, г-н Жерар не мог допустить, что Жибасье когданибудь считал себя близким его другом и действительно обиделся на вполне естественную забывчивость.

Значит, в глубине этой тайны крылось нечто необычное.

В положении г-на Жерара, да еще накануне того дня, когда невиновный человек должен был поплатиться за преступление, совершенное самим филантропом, все казалось ему темным и подозрительным.

Вот почему он хотел и боялся поскорее вернуться в Ванвр.

Но лошади, которые плелись из Ванвра до заставы Анфер час с четвертью, разумеется, выбились из сил и дотащились обратно за полтора часа.

Гроза все надвигалась, раскаты грома не могли заглушить даже грохот колес, в свете молний вдруг вспыхивал погруженный во мрак пейзаж Но, несмотря на это, кучер не погонял лошадей, и они шли все тем же неспешным шагом.

Когда г-н Жерар вышел у своего дома и расплатился с кучером, часы пробили десять.

Господин Жерар терпеливо дождался, пока кучер пересчитал деньги и поехал в сторону Парижа.