Александр Дюма - Сальватор

- И?..

- Не успела она лечь, как вошел господин де Маранд.

- Куда?

- В спальню к жене.

- Неужели? Ты же говорила, что он почти никогда туда не заходит?

- Похоже, он делает исключение, когда того требуют обстоятельства.

- Ты знаешь, зачем он заходил к жене?

- О, не беспокойтесь! - вызывающе рассмеялась Натали, словно Мартон времен Людовика XV. - Никакого важного дела у него не было.

- Уф! У меня прямо гора свалилась с плеч, детка! Зачем же он все-таки заходил? Отвечай!

- Он зашел успокоить госпожу де Маранд.

- Как ты это понимаешь? Ну, договаривай? Ты же наверняка подслушивала под дверью!

- Если я это и делала, то исключительно ради того, чтобы оказать вам услугу, клянусь!

- Ах, черт побери! И о чем же они говорили?

- Если я правильно поняла, господин де Маранд принял сторону господина Жана Робера.

- Вот образцовый муж, Натали! Это не человек, а находка.

Итак, он успокоил жену, принял сторону господина Жана Робера и?..

- ...почтительно поцеловав жене руку, удалился к себе неслышными шагами.

- Так, так! Значит, " буду иметь дело с ним?

- Могу поклясться, что так.

- В таком случае не стоит заставлять его ждать. Если бы у меня была крытая коляска, я взял бы тебя с собой, детка. Но ты же понимаешь, что в кабриолете... Невозможно! Садись в фиакр и поезжай за мной.

- Итак, господин предупрежден.

- Да, Натали, а кто предупрежден, тот почти выиграл дело.

Господин де Вальженез дал кучеру адрес, и кабриолет покатил в его особняк.

Вот что произошло с г-ном де Вальженезом на утренней прогулке.

Мадемуазель Сюзанна - мы еще не имели удовольствия видеть ее после вечера в особняке Марандов, где она начала кокетничать с Камиллом де Розаном, - не теряла времени даром, в отличие от Кармелиты, то и дело падавшей в обмороки, и была весела, беззаботна, любезничала направо и налево, особенно с человеком, из-за которого погиб Коломбан.

С того вечера, когда, несмотря на черноглазую жену Камилла, не спускавшую с Сюзанны полного ненависти взгляда, мадемуазель де Вальженез остановила свой выбор на американце, дня не проходило, чтобы Камилл не встречал, как бы невзначай, мадемуазель Сюзанну то в Опере, то в Опере-буфф, то на скачках, то в Булонском лесу, то в Тюильри, то в чьей-нибудь гостиной, куда оба они были вхожи.

Постепенно случайные встречи превратились в свидания.

Камилл выставлял свою любовь напоказ, а мадемуазель де Вальженез не боялась себя скомпрометировать.

Однажды утром она пошла еще дальше: призналась, что разделяет любовь креолыда.

А в один прекрасный вечер отважно это доказала.

С того вечера Камилл де Розан приезжал в особняк Вальженезов так часто, как только позволяла его ревнивая супруга.

Обыкновенно это случалось по утрам, когда прекрасная креолка еще спала.

Вот как вышло, что, отправившись от Жана Робера в Тюильри, банкир встретил в конце улицы Бак Камилла де Розана.

Креольцу было наплевать, что о нем подумают, он и не думал прятаться, а потому первый поздоровался с банкиром.

- Откуда это вы в такую рань? - спросил г-н де Маранд.

- От господина де Вальженеза, - отвечал тот.

- Вы, стало быть, с ним знакомы?

- Да вы же сами нас друг другу представили!

- Верно! Я и забыл.

Креолец и банкир раскланялись и разъехались в разные стороны.

Вернувшись к себе, Лоредан удивился, не застав ни Жана Робера, ни г-на де Маранда.

Причина его удивления читателям понятна.

Друзья - назовем их секундантами, так будет точнее - Жана Робера обещали банкиру дождаться новых указаний и завтракали в кафе "Демар", в то время как г-н де Маранд со своей стороны не хотел идти к г-ну де Вальженезу, не повидавшись с Жаном Робером.

В половине двенадцатого, когда завтрак г-на де Вальженеза подходил к концу, ему доложили о прибытии г-на де Маранда.

Он приказал проводить его в гостиную и, словно желая сдержать обещание, данное им Натали, не заставлять его ждать, сейчас же вошел вслед за ним.

После того как хозяин и гость обменялись положенными в таких случаях приветствиями, первым заговорил г-н де Вальженез:

- Я только вчера вечером узнал о вашем назначении и как раз сегодня собирался зайти, чтобы вас поздравить.

- Господин де Вальженез! - холодно молвил банкир. - Я полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита. Помогите же мне, прошу вас! Не будем терять времени на ненужные комплименты.

- Я весь к вашим услугам, сударь, - проговорил Лоредан, - хотя даже не догадываюсь, что вы хотите мне сообщить.

- Вчера вы без приглашения проникли в мой особняк, да еще в такое время, когда приличные люди приходят, если их позвали.

Вопрос был поставлен так, что Лоредану оставалось лишь дать четкий ответ.

Он ответил вызывающе:

- Это правда. Должен признаться, что приглашения я не получал, во всяком случае от вас.

- Вы ни от кого его не получали, сударь.

Господин де Вальженез поклонился, не отвечая, словно хотел сказать: "Продолжайте!"

Господин де Маранд так и сделал.

- Проникнув в особняк, вы пробрались в одну из спален госпожи де Маранд и спрятались в ее алькове.

- Я с сожалением должен отметить, - насмешливо процедил г-н де Вальженез, - что вы прекрасно осведомлены.

- Ну, сударь, раз вы не отрицаете этот факт, вы, очевидно, понимаете, какие будут последствия?

- Назовите мне их, и я посмотрю, допустимо ли то, что вы хотите мне предложить.

- Последствия вашего поступка таковы, сударь, что вы намеренно оскорбили женщину.

- Ах, черт возьми! - рисуясь, обронил г-н де Вальженез. - Придется признать, что это так, раз тому были свидетели.

- В таком случае, сударь, - продолжал банкир, - вы, очевидно, сочтете вполне естественным, не так ли, если я попрошу у вас объяснений этого оскорбления?

- Я к вашим услугам, дорогой мой, и немедленно, если пожелаете. У меня в конце сада беседка, словно нарочно сделанная для фехтования.

- Я сожалею, что не могу сейчас же воспользоваться вашим любезным предложением; к несчастью, так скоро подобные дела не делаются.

- Вы, должно быть, еще не завтракали, - предположил г-н де Вальженез. Я знаю людей, которые не любят драться натощак, хотя мне вот, к примеру, все равно.

- Для промедления есть более серьезная причина, - сказал банкир, пропуская мимо ушей посредственную шутку своего собеседника. - Надобно позаботиться о том, чтобы не замарать имя; я весьма сожалею, что вынужден вам об этом напомнить.

- Ба! - удивился г-н де Вальженез. - К чему это ханжество?

После нас хоть потоп!

Банкир с самым серьезным видом возразил:

- Вы, сударь, вольны поступать с именем своего отца, как вам заблагорассудится. Я же намерен позаботиться о чести и не собираюсь выставлять свое имя на смех. Имею честь сделать вам предложение.

- Говорите, сударь, я вас слушаю.