Вячеслав Завьялов - Мысли вслух

Люди устали уже и от социальных сетей, от того же Фейсбука, например. Сидишь, читаешь френдленту два часа и понимаешь в итоге, что запутался еще больше, чем уяснил для себя что-то. А вот потребность в серьезной журналистике обостряется.

– Однако последние события в соседней Челябинской области, связанные с падением метеорита, говорят, как минимум, об обратном. Все серьезные СМИ запаздывали с информированием о происходящих событиях на 2 – 3 часа, и люди ориентировались на соцсети – там оперативно в режиме онлайн можно было получить любую информацию.

– Тут невозможно не опоздать. Когда случается что-то из ряда вон выходящее – теракт, наводнение, метеорит падает, ДТП с участием высокопоставленного чиновника – все равно первым на месте окажется кто-то, у кого есть айфон. А есть он у многих. Человек снимает, выкладывает все это в сеть, естественно, туда люди побегут, будут смотреть. Но это калиф на час!

Возьмем тот же теракт, который случился в Домодедово. Даже президент России изначально узнавал новости из Твиттера, а не от своих спецслужб. Но я бы не назвал данную ситуацию отбиранием хлеба у журналистов, в любом случае подобные события требуют более детального изучения, более глубокого подхода.

Приведу еще пример – трагедия в Кущевке. Мы приехали в Кущевку спустя две недели после того, как все случилось, когда все уже там оттоптались и написали какие-то скороспелые материалы. Но мы приехали и сделали свой, серьезный репортаж, главная ценность которого была не только в том, что мы увидели то, что другие не увидели или не нашли, а в том, что мы предложили собственную версию событий, которую до того момента никто не предложил.

– Я читал этот материал. Вы действительно расставили акценты, которых какое-то время, до определенного момента, придерживалось и официальное следствие.

– Да, и в этом случае подход – кто первый успеет – уже не главное. Раньше основная ценность репортажа состояла в том, чтобы первым прорваться туда, где еще никто не побывал, увидеть то, что еще никто не видел, и быстро-быстро все это куда-нибудь выдать. Сейчас конкурировать со случайным свидетелем с айфоном бессмысленно, он все равно в большинстве случаев опередит. А конкурировать надо на уровне мозгов, учиться осмысливать события более глубоко и давать читателю не столько эксклюзив, сколько ясность.

– Таких СМИ немного.

– Немного, но именно они и выигрывают сейчас.

– Мне кажется, подобная тенденция характерна прежде всего для еженедельников. Ежедневкам трудно с ними тягаться в плане аналитики – у нас главное оперативность.

– Если взять для примера тот же «Коммерсант», то там каждый номер, как еженедельник. В каждом выпуске гораздо больше интервью, серьезных репортажей, эксклюзивной аналитики, чем пятнадцать лет назад, когда «Коммерсант» состоял практически из одних новостей. Все эти годы журналистика дрейфует в сторону тех жанров, которые считались прежде исключительной прерогативой еженедельников.

– Давайте поговорим о тиражах. Они падают как в региональной прессе, так и в федеральной. В районках очень тяжелая ситуация. А ведь раньше у некоторых местных изданий тиражи были гораздо выше, чем у любой республиканской газеты. Проникновение интернета там неглубокое. Есть у нас деревни, где до сих пор по ТВ два с половиной канала только показывают. Но люди все равно не выписывают и не читают местные СМИ.

– Что касается районок, то надо смотреть по каждому району конкретно. По моим личным наблюдениям, районная пресса очень сильно деградировала. Раньше я приезжал в какую-нибудь командировку и, чтобы получше разобраться в ситуации, приходил в местное издание, искал там людей своей крови – журналистов, с которыми можно было найти общий язык. Сейчас я перестал это делать, потому что в 90 процентах случаев это те же самые чиновники, еще одна районная пресс-служба. Сидят там, к примеру, бывшие директора школ или еще кто-то, но только не люди журналистского склада. Есть, конечно, и другие примеры. Я писал про одну женщину из поселка Ванино, так там районка независимая и тиражи у нее не падают, хотя и не растут особо.

Вообще, «шершавая» бумага, безусловно, теряет популярность. Но есть журналы, которые изначально были рассчитаны не на сиюминутный интерес. И там, насколько я понимаю, тиражи не падают. В «Русском репортере» они растут.

Да, газетам сейчас тяжело, им надо искать какие-то особенные ходы, новые пути к читателю. Я не могу сейчас готовые рецепты назвать, да и окончательная тенденция развития СМИ не ясна. Ну, допустим, кто мог предположить пять лет назад, что так удачно выстрелит Инстраграм? И кто, к примеру, даст гарантию, что через те же пять лет не загнется Фейсбук?

– Раз уж мы затронули сети, то из двух наиболее популярных площадок, я имею в виду Живой журнал и Фейсбук, где лично вам удобнее, комфортнее по ощущениям?

– К Фейсбуку я долгое время был вообще равнодушен и стал чаще в нем бывать лишь тогда, когда купил новый айфон. Но на самом деле я потихоньку остываю к сетям. Просто я понял, что они много дают, но и много забирают.

– Именно по этой причине я, например, закрыл свой аккаунт в Живом журнале.

– У меня, кстати, тоже есть знакомые, которые закрыли все свои аккаунты. Это страшно тяжело, как выяснилось, все равно, что бросить курить. Но те, кто выдержал эту ломку, – не жалеют.

Я чаще пишу в Живом журнале, а в Фейсбуке даю ссылки на эти записи. Что касается Твиттера, то не завожу его принципиально, иначе вообще погибну из-за нехватки времени. Да и ленту читаю лишь по диагонали, и в основном то, что действительно зацепило.

– Больная тема для всех СМИ – отношения с властью. Взять наше издание, мы государственная газета, но и для нас конфликтная ситуация с разного рода чиновниками – вовсе не редкость. Что уж говорить про независимую прессу? Вспоминается ваш материал, посвященный командировке в Удмуртию, где в одном из районов сложились очень непростые отношения педагогов с районным начальством. Местная пресса в конфликт не вмешивалась, понимая, что толку не будет. Вы приехали – и ситуация нашла свое решение.

– Если бы у нас сейчас не было интернета, то ситуация со СМИ очень напоминала бы ту, которая была в 70-х годах прошлого века. Прессу спасает то, что технически уже просто невозможно скрыть то или иное событие, те или иные факты. Невозможно их, как раньше было, замолчать. Но видно, что власть, вместо того чтобы принять складывающуюся ситуацию как должное, чтобы находить варианты управления этой ситуацией, пытается жить по-старому. Такое ощущение, что компьютер изобрели, а чиновники все равно на палочках считать пытаются.