Гельмут Хёфлинг - Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

Такое домашнее наказание могло также сопровождаться поркой. Если же за этим должно было последовать распятие, то вместо фурки использовали патибулум, часто также называвшийся фуркой, но устроенный по-иному. Патибулум представлял собой настоящую шейную колодку, состоявшую из двух частей, открывавшуюся именно для того, чтобы заключить в него шею осужденного. Имел он форму бруса, к концам которого прибивали или привязывали руки жертвы.

Под «крестом» (crux) же понимали установленный на месте казни столб, у которого происходило бичевание или распятие. Что же касается именно распятия, то оно производилось по-другому, чем нам это представляется теперь: преступника, висевшего в патибулуме, принесенном им самим, на веревках втаскивали на вершину столба, и укрепленный там брус образовывал поперечину креста. Иногда преступника просто привязывали к поперечине, а иногда прибивали его руки к патибулуму (если это не было сделано еще перед казнью), а ноги — к столбу.

Когда в неразберихе второго триумвирата, заключенного в 43 г. до н. э. Октавианом, будущим первым римским императором Августом, с Антонием и Лепидом, многие римские граждане погибли или бежали, тысячи рабов в Риме, Италии и Сицилии воспользовались сложившейся ситуацией, чтобы изменить свою ужасную судьбу. Началась эпоха массовых побегов. Одним удалось затеряться в столице и выдавать себя за свободных, другие объединились в разбойничьи банды, но большинство направилось на Сицилию, где находилась ставка Секста Помпея, остро нуждавшегося в людях для пополнения своих армии и флота, брошенных на борьбу с триумвирами. Желая остановить вызывающее тревогу массовое бегство, в Риме обратились даже к весталкам, и те читали специальные молитвы, которые должны были заставить рабов оставаться у своих хозяев. На переговорах 39 г. до н. э., которые Помпей вел с Антонием и Октавианом, при заключении так называемого Мизенского договора был достигнут компромисс относительно беглых рабов. Помпей отказывался принимать впредь беглых рабов, а его противники обещали предоставить свободу всем рабам, участвовавшим в войне на его стороне.

Однако через некоторое время война между участниками договора разгорелась с новой силой, Помпей был побежден, и в 36 г. до н. э. перед Октавианом встал вопрос о том, как же все-таки поступить с беглыми рабами, сражавшимися на противной стороне. Он решил около 30 000 беглецов возвратить бывшим хозяевам на суд и расправу, ибо по давней римской традиции господин наказывал раба исключительно по собственному усмотрению. Несколько тысяч «бесхозных» рабов, по-видимому около 6000 человек, Октавиан повелел распять.

Наряду с распятием были известны и другие изощренные и отвратительные методы казни. Так, например, осужденных на смерть бросали в печь или же обмазывали смолой и поджигали живьем. Как уже упоминалось в связи с гладиаторами, осужденные на смерть использовались на арене и в театре для развлечения толпы. О том, как это происходило, рассказывает нам наряду с другими авторами и Тацит. Подробно описав пожар Рима 64 г., уничтоживший город при императоре Нероне, автор «Анналов» продолжает:

«Но ни средствами человеческими, ни щедротами иринцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами». В частности, их обвиняли в том, что во время своих таинств они приносят в жертву маленьких детей. «Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому», ибо они строго держались своих убеждений и ожидали конца света и Страшного Суда. «Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона».

Действие, как известно, вызывает противодействие. Неудивительно поэтому, что угнетенные постоянно восставали против угнетателей, пытаясь освободиться хотя бы силой. Уже в архаическую эпоху в Риме заговоры и восстания рабов не были редкостью, примером тому — заговор рабов 419 г. до н. э., решивших поджечь Рим сразу с нескольких концов. При этом ставка делалась на то, что, пока жители будут заняты тушением пожара и спасением имущества, восставшие штурмом возьмут Капитолий. Однако, как уверяет римский историк Тит Ливии (59 г. до н. э. — 17 г. н. э.), Юпитер, величайший из богов, не дал осуществиться преступным замыслам, ибо двое посвященных выдали своих товарищей, которые были тут же схвачены и наказаны, как подобает в подобных случаях. Доносчики же получили свободу и изрядную сумму денег из казны.

Повезло римлянам и при подавлении другого восстания рабов, которое должно было быть поднято в 198 г. до н. э. неподалеку от Рима. В Сетии, городке, расположенном к юго-востоку от Рима, на краю Понтинских болот, содержались заложники из Карфагена, привезенные из столицы великой африканской державы, боровшейся с Римом за господство в Средиземноморье и попавшей в зависимость от него в результате второй Пунической войны 218–201 гг. В распоряжении заложников — детей знатных лиц — было довольно много рабов. Число их увеличивалось оттого, что жители Сетии купили карфагенян, захваченных в качестве добычи в недавней войне. Именно среди них и созрел план восстания. Несколько заговорщиков было послано по окрестностям Сетии и в близлежащие города Норбу и Цирцеи, с тем чтобы взбунтовать тамошних рабов. Все шло наилучшим образом, и заговорщики уже наметили час штурма городов Сетии, Норбы и Цирцей и отмщения их жителям. Наиболее благоприятствующими успеху им казались дни предстоящих в Сетии игр.