Хамза Есенжанов - Яик - светлая река

- Сальмен!.. Жунусов! - донесся ее голос. - Почему вы не сказали?..

Аблаев выглянул из-за угла и увидел, как девушка горячо обняла Сальмена.

- Значит, к Хакиму едешь в Уральск?! Молодчина! - воскликнул Сальмен, одобрительно погладив плечо девушки.

- Теперь вместе поедем. Мне Жунусов сказал о вас, - проговорила Мукарама, глядя на стоящего рядом Нурыма.

- Иди в дом, замерзнешь, Мукарама. Я скоро вернусь. Поговорить есть о чем, только не здесь.

Аблаев по задворкам побежал к Азмуратову. "Предатель!" - шипел Аблаев, задыхаясь от ярости.

Сальмен не догадывался, что кто-то следит за ним, но беспокоился, что Азмуратов станет искать его.

Едва Мукарама отошла, Сальмен сказал Нурыму:

- Мне надо поговорить с вашими руководителями. Где они остановились?

Нурым показал дом, где остановился Жоламанов. Сальмен кивнул и, бросив: "Я скоро приду", неторопливой походкой пошел на свою квартиру. "Нет, не для того мы учились, чтобы убивать добродушных детей степи. Наоборот, мы должны бороться за их будущее. Почему я не подумал об этом раньше? По глупости отправился в этот поход. Дай бог в будущем стать умнее..." - думал он.

На квартире Сальмен умылся, причесался, и тут к нему прибежал встревоженный Жанкожа.

- Сальмен-ага, вас ждет войсковой старшина, - доложил он упавшим голосом.

Удивленный унылым настроением юноши, Сальмен внимательно взглянул на него, но расспрашивать ни о чем не стал.

- Сейчас, Жанкожа, пойду. А ты пока приготовь чаек, приду - попьем с удовольствием.

- Меня он назначил своим вестовым...

- Кто?..

- Господин Азмуратов.

- И это тебя печалит, Жанкожа? Ничего, наоборот, для тебя только лучше.

- Нет, Сальмен-ага, другое меня печалит...

- Ну, ладно, ладно, после поговорим, - бросил на ходу Сальмен и пошел к командиру в соседний дом.

Азмуратов пристально оглядел Сальмена. За спиной командира стоял Аблаев.

- Вас что-то не было... Или вы ведете переговоры с босяками-дружинниками?

- Нет, - коротко ответил Сальмен. Презрительный тон командира задел его, и он продолжал: - С босяками-дружинниками я вел беседу вчера, а теперь, думаю, ваш черед с ними разговаривать.

Азмуратов уловил усмешку в ответе прапорщика. Аблаева передернуло.

- Ладно, ступайте, - сдержанно проговорил Азмуратов.

Едва Сальмен вышел, как Аблаев взорвался:

- Сразу видно - врет! Мерзавец, успел все выложить им! "Значит, к Хакиму едешь? В Уральск?! Молодчина!" - говорит. А та, подлюка, отвечает: "Вместе, вместе теперь едем!" Эта сучка - невеста Жунусова, агента большевиков. А рядом с ней - брат Жунусова. Своими песнями он сеял смуту среди дружинников. С ними заодно еще и Мамбет, известный головорез. Это он, разнузданный негодяй, набросился на Кириллова, ворвался в дом султана Аруна и орал там. Это он сманил голодранцев на сторону большевиков. А ваш прапорщик снюхался с подонками и пакостит вам как только может. Насчет предательства они собаку съели, подлость - их любимый прием. Эта банда связана и с теми партизанами, которые под Богдановкой отбили обоз с оружием. Теперь они спешат в Уральск, к Айтиеву. Вот их планы!.. Собачье отродье! Аблаев сплюнул от злости.

- Жанкожа, позови Аманбаева! - приказал Азмуратов.

- Зовите его или не зовите, господин командир, а намерения его уже известны, - прохрипел Аблаев и кивком головы указал на шагнувшего к двери юношу, как бы говоря: "С этим тоже будь осторожней".

- Ладно, подожди звать! - отменил свой приказ командир.

Ему понравилось, что Аблаев не доверял и молодому юнкеру. Помолчав, командир сказал Аблаеву:

- Последите, чтобы никуда не уходил.

Аблаев с готовностью кивнул. Он уже обдумал, как будет сторожить Сальмена на квартире.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1

Жоламанов и Орак почтительно вскочили, когда огромный Мамбет ворвался в дом. Среди сотников Мамбет был старшим и по возрасту и по чину, в свое время ворочал всеми интендантскими делами Джамбейтинской дружины.

- Ну, где твой Кара-Таяк?* - спросил Мамбет Жоламанова, едва переступив порог.

______________

* Кара-Таяк - дословно: "черная палка", презрительное прозвище ученых чиновников.

Кара-Таяком он называл офицера из Уила, но Нурым не сразу сообразил и с улыбкой глянул на Жоламанова, как бы спрашивая: "А это еще кто такой?"

- Кара-Таяк сейчас на квартире, в доме возле речушки, - доложил сотник. - Мы с Батырбеком ждем вас, чтобы обсудить это дело.

Нурым залюбовался Мамбетом: "Ну и наградил тебя аллах силой! Мышцы так и распирают одежду. А говорит-то как?! Словно колотушкой бьет... Сердце у него, наверно, львиное, не знает страха..."

- Зови! - зычно сказал Мамбет.

Жоламанов отправил двух джигитов за старшиной юнкеров.

- Будьте повежливей. Они сейчас вроде наши гости, - предупредил сотник джигитов.

Жоламанов стал делиться с Мамбетом своими соображениями:

- Офицер у них образованный, такой же высокородный чистоплюй, как братья Досмухамбетовы и Арун-тюре. Вопят о свободе, о равенстве, а сами презирают простых казахов. Я не верю, что они поднялись против валаята и хотят присоединиться к нам!

- Ты разве не из таких? Тоже офицер, но пришло время - ты отделился от своего косяка, от Кириллова к нам пришел. Разве не так? - спросил Мамбет, в упор глядя на Жоламанова.

Такого оборота Жоламанов не ожидал.

- Это совсем другое дело, Маке. Я - не "белая кость", а такой же, как и вы, и по образованию, и по натуре. Тут и говорить нечего... - запнулся Жоламанов, обидевшись.

- Значит, обмануть нас хотят? Зачем? Что им надо, как по-твоему? резко спросил Мамбет.

- Настоящий враг изворотлив, хитер...

- Ни черта они нам не сделают! - отрезал Мамбет.

Он шагнул к окну, стал смотреть на улицу. Батырбек и Орак молчали, но подозрение Жоламанова смутило их, оба нахмурились.

Совершенно разными по характеру были эти пятеро джигитов, выросшие в различных уголках на первый взгляд однообразной степи.

Мало-мальски осознав себя, уже двадцать лет Мамбет шел наперекор всему, не оглядывался по сторонам. Всем своим видом он сейчас говорил: "Всколыхнул я всю орду, усмирю строптивых! Вот и чванливое офицерье потянулось ко мне!"

Жоламанов, не обладая решительностью Мамбета и находчивостью Орака, порою стеснительный, мнительный, сейчас мечтал об одном: скорее добраться до Галиаскара, до большевиков. Жоламанов стал сотником у повстанцев по совету своего родственника Галиаскара. Когда Джамбейтинский валаят принял решение оказать помощь казахам, захватившим Уральск, большевик Алибеков прислал к Жоламанову человека с наказом - поднять дружинников на восстание. Восстание вспыхнуло само по себе, но довести начатое дело до конца стало теперь главной заботой Жоламанова. Сейчас он не верил ни одному офицеру и был убежден, что Уильский кадетский корпус коварно хитрит. Он весьма сухо обошелся с прапорщиком и нетерпеливо ждал Батырбека и Мамбета. А теперь вот долгожданный Мамбет рубит сплеча: "Разве ты не из таких же?!" Что ему скажешь? Объяснить, что я сочувствую большевикам? Разве и так не видно, кто кому сочувствует?!"