Хамза Есенжанов - Яик - светлая река

______________

* Валаят - государство.

- Хален умно толкует, - вслух заключил хаджи.

- О чем он умно толкует? - спросила Балым. Она сидела в теневой стороне юрты возле самой решетки и сучила нитки.

- Это я просто так сказал, - спохватившись, недовольно буркнул хаджи.

Балым, окончив сучить нитки, достала иголку и попросила сына:

- Адильжан, твои глаза острее, продень, пожалуйста, нитку в иголку!

Мальчик сосредоточенно мастерил удочку, свивая из жестких длинных волос, надерганных из конского хвоста, леску. Он даже не посмотрел на мать насупил брови и еще сильнее запыхтел, недовольный тем, что его отрывают от "серьезного дела". Балым держала в протянутой руке иголку и нитку. Адильбек нехотя отложил незаконченную леску, лениво поднялся и подошел к матери.

- Гляди-ка, как штаны-то порвал! Неужели ты не можешь подобрать их повыше? Посмотри на других ребятишек, какие они аккуратные, а ты?! Снимай, заштопаю сейчас, - сказала Балым, глядя на изорванные штанишки сына.

- Подожди, мама, мне некогда, - возразил Адильбек.

- Чего ждать, что значит некогда?.. Неужели тебе нравится ходить оборванцем? Снимай сейчас же, починю, - уже строже добавила мать.

- Да как же я буду сидеть без штанов? - упрямился мальчик.

- Ничего, посидишь. Накинь пока на себя бешмет Али-бека, - настаивала Балым.

Мальчик проворно скинул с себя штаны из кумачового ситца с изорванной до бедра правой штаниной и, скомкав их, бросил матери.

- Тише, тут котел с молоком стоит! - сердито прикрикнула Балым на сына. Она обернулась, подняла упавшие рядом с котлом Адильбековы штанишки и принялась чинить.

Адильбек, обидчиво надув губы, снова вернулся к своему "серьезному делу". Старик Жунус, искоса поглядывая на своего сына - упрямого и озорного мальчишку, улыбался.

- Где ты набрал конского волоса? - вдруг строго спросил он.

- Это не от нашей лошади. Вчера приезжал Сулеймен, кобыла его стояла на привязи. Пока он сидел у нас в юрте, я подкрался к кобыле и надергал, ответил мальчик, нисколько не робея перед своим строгим и суровым отцом.

"Сорванец, шалун!.." - подумал хаджи Жунус о сыне. Невольно вспомнились шаловливые проделки Адильбека. Он рос упрямым и капризным мальчиком, был обидчив, мог сердиться, как взрослый, а главное, не боялся ни угроз, ни побоев, делал то, что ему хотелось. Скажут ему: садись сюда, поближе, - он назло пересаживается дальше от дастархана; скажут: не озоруй, не крутись через голову, мозги свихнешь - ни за что не остановится, с еще большей живостью продолжает свое дело. Однажды кто-то из домашних, желая отучить его от этой дурной привычки, поставил сзади его широкое деревянное блюдо с кислым молоком и сказал:

- Смотри, Адильбек, не крутись через голову, сзади тебя кислое молоко стоит, разольешь...

Адильбек молча выслушал предупреждение и тут же, не говоря ни слова, повалился на спину и разлил молоко... Но и это не отучило его от нехорошей привычки делать все наперекор. Старик Жунус вспомнил этот случай и усмехнулся. Полузакрыв глаза, он снова начал думать о будущности своих сыновей. "Хаким - умный, сдержанный и спокойный, - мысленно рассуждал хаджи. - Алибек - тоже очень способный мальчик, но слишком застенчив и мечтателен, а этот сорванец - смел и отважен. Он-то наверняка пробьет себе дорогу. Покойный отец говорил мне: "Когда тебе был год, тебя полуживого вынесли из пылающей юрты... Спасся от смерти, теперь будешь жить долго, достигнешь своей цели..." Предсказания отца сбылись, слава аллаху, был богат, да и сейчас имею кое-какое состояние. В Мекку ездил, мощам пророка поклонялся, уважают меня в округе, считаются с моим мнением. Аллах дал мне сыновей, и все они пока живы и здоровы. А ведь трое из них так же, как и я, чуть не погибли. Хаким тонул в реке, за Алибеком и Адильбеком бура гонялся... Возможно, что они тоже будут жить долго и достигнут своего..." Об одном мечтал хаджи Жунус - чтобы его сыновья стали такими, как Хален и Бахитжан. Учитель и адвокат представлялись Жунусу самыми достойными людьми степи, которых уважал не только он, хаджи, а весь народ, все жители дальних и ближних аулов. Старик преклонялся перед их умом, верил им и часто обращался к ним за советом. Это Хален посоветовал ему отдать Хакима учиться в русско-киргизскую школу, Хален доказывал ему, что только образование принесет счастье молодому джигиту.

- Наши женщины месяцами из бараньей шерсти прядут пряжу, - часто говорил учитель. - Это очень долгий и изнурительный труд. А потом из пряжи ткут мешки - тоже дело тяжелое и долгое. Вот смотри... - он показывал полосатый домотканый мешок для продуктов. - А теперь посмотри на мой костюм, он тоже соткан из шерсти. Шерсть расчесывали, пряли ее и ткали из нее сукно машинами. Да и шили этот костюм тоже на машине. Но чтобы управлять машиной, надо много учиться. Вот и нужно посылать детей в школы, чтобы они все умели делать.

Много узнал хаджи Жунус от Халена. Часто учитель давал старику дельные советы по хозяйству. Он уговорил Жунуса купить сенокосилку, и хаджи был теперь благодарен ему за это. Дружба между хаджи и учителем с каждым годом крепла, свои аулы они ставили всегда рядом, словно родственники или очень близкие люди. Вот почему, когда подошел срок, старик Жунус, не задумываясь, отвел к Халену на обучение своих младших сыновей - Алибека и Адильбека.

Так, в полудремоте, думая о сыновьях и неотложных хозяйственных делах, хаджи пролежал в юрте почти до самого вечера. Спокойствие его было нарушено неожиданным появлением Алибека. Запыхавшийся, бледный, мальчик вбежал в юрту и остановился на пороге. С минуту он стоял молча, беззвучно шевеля губами, затем с трудом, запинаясь, проговорил:

- Гнедого коня!.. Гнедого коня!..

У мальчика дрожали колени, он больше не мог выговорить ни слова и медленно опустился на пол. Еще не успевший как следует окрепнуть от болезни, перенесенной после встречи с бурой, он снова был чем-то сильно напуган.

Вслед за Алибеком в юрту вошел брат Жунуса Бекей. Одежда на нем была изодрана, по лицу струились кровяные потеки. Он тоже молча сел у порога и склонил голову.

Хаджи с недоумением и тревогой смотрел на них, стараясь угадать, что произошло. Он уже хотел было расспросить у Бекея, что случилось, когда в дверях появился Ареш.

- Хаджи-ага, старшина гораздо хуже пристава, - прямо с порога заговорил он. - Ехал он сейчас из аула Халена с двумя военными и наткнулся у водопоя на Беке. Беке как раз поил гнедого. Отобрали они у него коня, а самого избили плетками. Что же это такое, хаджи-ага? Грабеж среди бела дня!..

- О чем вы говорите? Кто взял коня? Какие военные? - хмурясь, спросил Жунус.

- Вместе с ними был старшина, - угрюмо буркнул Бекей.

- Какой старшина?

- Жол.

- А что за военные?