Павел Федоров - Агафон с Большой Волги

- Ты сапожком-то не маши, дядя Архип! - визжала из вагончика Даша. Ты лучше обуйся.

- По-твоему, фитюлька, босиком вредно самокритику переживать? спросил Архип.

- Кому как! Это я тебя нарисовала, меня и казни, а Федора не трогай.

- Ты нарисовала?

- Мартьян факт рассказал, а я оформила, - с нескрываемой гордостью проговорила Даша.

- Слова-то ведь какие казенные выдумали! - Архип Матвеевич покачал головой. - Раз, как ты говоришь, оформила, серчать не стану. А вот насчет Мартьяна - не токмо портрет его выстригать, цигарки из той газетенки не скручу. Вместе, можно сказать, всю его муру ночью привинчивали, а он, елки-палки!..

Архип присел на дышло и закурил.

- Правда, не сердитесь, дядя Архип? - жалостливо спросила Даша.

Поначалу ей было смешно, а потом вдруг стало от души жалко безногого дядьку - бахчевого сторожа, который вот уж какой год угощал их первыми, скороспелыми дыньками.

- Ну, не обижайтесь! - просительно добавила она. - Я ведь за дурочку ни капельки не сержусь!

- Ладно уж... возьму оформление твое себе и дома на стенку повешу. Мне в этой картинке больше всего воробушек нравится, он такой же, как и ты, еще глупый и несмышленый.

- Значит, я все-таки глупышка? Вот же вредный! - крикнула Даша.

Архип Матвеевич не ответил, заглянул в голенище, потом сунул туда руку, пошебуршил внутри и снова полез рукой в инструментальный ящик за кусачками. Проклятый гвоздь не давал ему покоя.

Солнце уже свернуло с полудня и спустилось ближе к горам, продольно освещая сверкающую в лучах кожуру арбузов. На хлебном поле кучами возвышалась солома. За ближайшим увалом, куда убегала вдоль загона накатанная машинами дорога, звучно громыхали гусеницами мощные тракторы, которые должны были тащить комбайны в совхоз "Степной". Неожиданно из-за бугра выкатился велосипедист, спугнув своим появлением притаившихся в высокой стерне тетеревят. Они шумно взмыли над полем и тут же неподалеку приземлились за соломенной копежкой.

Архип знал, что скоро тетеревушки начнут копаться в соломе сотнями, но подползти к ним на ружейный выстрел все равно не дадут. Вот ежели на машине да из мелкокалиберки - разлюли малина, бей сколько хошь.

Велосипедистом оказалась Варвара. Увидев ее, Даша заслонила ладошкой глаза и тут же скрылась в вагончике.

- Варваре Корнеевне наше нижайшее! - приветствовал ее Архип Матвеевич.

- Здравствуйте кого не видела, - слезая с машины, хмуро ответила Варвара.

- Магарыч с тебя причитается, - вытряхивая из сапога мусор, проговорил Архип.

- С меня-то за что? - прислоняя велосипед к крышке старого кухонного стола, спросила она.

- За подвиг мужний и прочее, - подмигнул Архип Матвеевич.

- Ты, босоногий, не юли! - отвязывая с багажника небольшой чемоданчик, огрызнулась Варвара.

- Юли не юли, а прикатила... Газетку-то сегодняшнюю, поди, читала? пытал Архип.

- Мне не до чтения... У меня вон мать пропала. Третий день нету, кривя губы и намереваясь заплакать, ответила Варвара.

- Как это пропала? - поднимая от стола голову, удивился Федя.

- Вот так и нет... Тут не была она?

- Не была, - ответил Федя.

- Мамашу ищешь? - Держа в руке кусачки, Архип, как в подзорную трубу, заглядывал в голенище, отыскивая свой несчастный гвоздок.

- Ну ищу! - косясь на него, отозвалась Варвара. - Может, ты видел?

- Конечно, видел. Позавчера ехала на почтовой летучке, сидела за решеткой, будто тюремщица...

- Не шути, Архип! - взмолилась Варвара.

- Какие там шутки! Мамаша твоя в район покатила, жалобу на своего зятька повезла.

- Врешь!

- Никодим Малый сочинил за пол-литра.

- А может быть, ты сам? - крикнула Варвара.

- Цыц, баба! - Архип погрозил ей кусачками. - Ты на меня голос не поднимай. На меня даже сам эскадронный командир голоса не завышал!

Отойдя в сторонку, он присел на дышло и стал переобуваться.

Варвара, немного успокоившись, открыла свой чемоданчик, выложила на стол поджаренную до румянца курицу, несколько, штук яичек и стопку шанег, завернутых в промасленную бумагу.

- Вам с Мартьяном настряпала, ешьте, - часто помаргивая черными ресницами, суетилась она. - Почему домой не приходишь? Сколько уж дней в бане не был! - укоряла она Федю.

- Да я тут мылся.

- Все равно тебе надо домой... Мы говорили с мамашей про твою свадьбу и решили бычка зарезать. Боковушку тоже оклеить нужно...

Ей хотелось спросить про Мартьяна и Глафиру. В Дрожжевке про них плели бог знает что.

- Не надо оклеивать, - возразил Федя. - Михаил Лукьянович сказал, что мы у них будем жить.

- Федя! - выглянув из вагончика, громко и властно крикнула Даша.

- Ну, вот я, ну? - отозвался Федя.

- Собирайся живо! Нам уже пора. Скоро Ульяна и Чертыковцев трактор пригонят. Слышь, мотор работает!

Запихивая в рюкзак свои и Федькины вещички, Даша зорко поглядывала на Варвару и подслушала весь разговор до единого словечка. Можно было послушать еще, да времени не хватило. Вместе с отцом и Мартьяном они уезжали в совхоз "Степной". Агафон, как начальник комсомольского поста, был выделен ответственным за сборы и своевременный выезд. Где-то поблизости, за ближайшим бугорком, гудел трактор, который должен был тащить их жилой вагончик.

- Машина подходит, слышишь? - поторапливала Дашутка.

- Слышу, слышу, - охотно откликнулся Федя.

- Раз слышишь, иди скорей!

- Даша, попробуй шанежек, - предложила Варвара.

- Нет уж... - Не только шанежек, ей даже не хотелось, чтобы Федор торчал и балясничал около этой злюки. - Ты идешь или нет? - Подняв дынную кожуру, она с презрением швырнула ее к столу с намерением попасть в неслуха Федьку или в табунок лежащих на столе яичек.

Федя аккуратно сложил свои бумаги и направился к своей неугомонной, требовательной подружке. С бугра скатывался трактор и приближался к стану. Впереди лихо пылили рысью два всадника. Поравнявшись с вагончиком, они повернули к нему, сдерживая резвый ход разгоряченных лошадей.

- Ну, как вы тут, готовы? - спросил Агафон, гарцуя на высоком рыжем коне, высоко задирая ему белолобую голову.

- У нас все в порядке! Мы готовы! - крикнула Даша.

- Ну где же готовы? - подъезжая к стану, спокойно заметила Ульяна. Ни одного арбуза не погрузили.

- Сейчас, Яновна, справимся, - пообещала Даша. - Становись, Федюня! приказала она своему женишку и, выхватив из кучи крупный белый арбуз, подкинула его на руках и бросила Феде. Тот ловко подхватил и осторожно, катышком пустил в вагончик.

Варвара сидела за столом и молча, отчужденно наблюдала, словно дела этих беспокойных людей совсем ее не касались.

Увидев бывшую хозяйку, Агафон резко остановил коня и с заметной, как показалось Ульяне, поспешностью крикнул:

- Добрый день, товарищи! - и, тут же обернувшись к Голубенковой, быстро, но уже негромко, с подчеркнутым вниманием произнес: Здравствуйте, Варвара Корнеевна.