Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи

Перемены в общественном настроении. — Упадок революционного настроения в среднем классе и сила национального и демократического чувства. — Оппозиция консервативной партии. — Трибуны начинают нападать на конституцию Суллы. — Смерть и завещание царя Вифинии. — Присоединение Вифинии; его финансовые причины. — Вероятность войны с Митридатом и интриги в Риме из-за начальствования. — Луций Лициний Лукулл. — Преция, любовница Цетега. — «Новая женщина». — Неожиданное вторжение Митридата в Азию и Вифинию. — Разделение командования. — Ускоренный отъезд Лукулла на Восток. — Поход Митридата на Кизик. — Уничтожение армии Митридата.

Этому великому социальному перевороту соответствовала крупная перемена общественного настроения. Положение, созданное революцией и реакцией, не могло долго продолжаться. Мало-помалу, по мере исчезновения старого поколения, классы и партии, сражавшиеся с таким ожесточением, забывали свою ненависть и сходились в одинаковом желании примирения. В среднем италийском классе улеглось то революционное и антиримское настроение, которое возбудило междоусобную войну и толкнуло стольких италиков в ряды Митридата. Сначала ужас перед страшной реакцией Суллы, затем мир, действие времени, возрождающееся благосостояние успокоили этот класс, давно уже преданный Риму, исполненный италийского патриотизма и благоразумной мудрости. Мелкие собственники, земледельцы, купцы и предприниматели всей Италии делались сторонниками мира, друзьями порядка и патриотами; они насаждал* оливковые деревья и виноградные лозы, строили фермы, покупали рабов или поступали в солдаты. Они забывали великие услуги, оказанные революцией их делу. Они начинали ненавидеть и считать изменниками многочисленных революционеров предыдущего поколения, которых нужда и преследования заставили идти на службу к Митридату. Они бросили Сертория, последнего героя, уцелевшего из партии Мария, непобедимого борца италийской революции.

Помпей сделался весьма популярным во всей Италии, потому что одержал над ним несколько побед, хотя и маловажных. В то же время ослабел реакционный дух в богатых классах и даже среди знати.

Социальная война, кассация долгов, проскрипции уходили в область прошлого. Стали убеждаться, что страхи перед новой революцией были очень преувеличены. В особенности убедились, что эмансипация Италии, эта реформа, так пугавшая в продолжение пятидесяти лет консервативные классы, совершилась без всякой потрясающей катастрофы. Хотя число избирателей увеличилось и достигло почти девятисот тысяч, небольшая олигархия живших в Риме избирателей, которая своими протестами против расширения избирательного права вызвала такой ужасный кризис, осталась, как и ранее, во главе государства и империи. Так как комиции происходили в Риме ежегодно, избиратели, жившие в разных частях Италии, не могли совершать несколько раз в год длинные путешествия в Рим. Они могли бы пользоваться своими правами только при наличности реформы, уничтожавшей древнюю централизацию политических функций в Риме. Но триумф реакций и террор Суллы успокоили эту агитацию, и скоро другие занятия сделали безразличным для большинства пользование правами, за завоевание которых было пролито столько крови. Право гражданства некогда выставлялось как средство от всех зол, и партии поочередно выдвигали этот вопрос, чтобы возбудить массы. Но теперь, когда выгодные и счастливые предприятия сделались более частыми, средний класс предпочитал эмигрировать, заниматься своими делами и зарабатывать деньги. К чему терять свое время в политической борьбе, где для большинства трудно преследовать определенную цель, когда каждый может работать над своим собственным преуспеванием? Из всех привилегий римских граждан как раз право голоса в комициях всего менее заботило большинство, оставлявшее государственные должности во власти небольшой олигархии, жившей в Риме, т. е. во власти богатых классов.

В Риме средний класс, столь сильный в италийских городах, не имел почти никакого значения. Большинство избирателей состояло там из бедных граждан, свободных или вольноотпущенников, состоявших на службе у богатых классов и находивших себе заработок в общественных работах; они делаются каменщиками, ткачами, торговцами цветами, извозчиками, каменотесами и поступают на службу к богатым фамилиям в качестве клиентов. Богатым классам, благодаря их сплоченности, легко было властвовать над этой нищей чернью и заставлять ее вотировать за своих кандидатов. Таким образом, человек богатой или знатной фамилии, имевший связи в аристократии и во всадническом мире, был уверен в удаче на выборах и боялся соперничества лишь людей своего класса. Эта большая олигархия знатных и богатых фамилий, сенаторов и всадников, живших в Риме и связанных между собою узами дружбы и родства, распоряжалась государственными должностями, т. е. управлением республики и империи; эту привилегию предоставил ей средний класс, занятый своими предприятиями. Замечая, что могущество ее нисколько не уменьшилось от действия революции, многие из ее членов — особенно молодые — осмеливались признаваться, что аристократический строй, введенный Суллой, не отвечает более потребностям эпохи.

Реакция чрезмерно возбудила римский аристократический дух во многих знатных фамилиях. Снова увидали, что знатные живут замкнуто, избегая, насколько возможно, соприкосновения с другими классами, даже с всадниками, действуя и говоря, как будто бы все италики были еще только подданными Рима. Но логика событий была сильнее всех этих обстоятельств. Предусмотрительные люди понимали, что, когда прошел страх перед реакцией, знать не может господствовать над римскими избирателями без поддержки богатых всадников. А всадники, задетые за живое этим возрождением аристократического духа и лишенные Суллой многих из своих привилегий, вовсе не были склонны без конца поддерживать новый строй.

Появлялась необходимость некоторых уступок с этой стороны. Кроме того, если средний италийский класс мало пользовался своим правом голоса, то он все же приобрел, благодаря междоусобной войне, право не быть рассматриваемым более как подчиненная партия. Этот ужасный кризис произвел свое действие на все умы. Рассудительные люди всех партий признавали, что нельзя более пренебрегать мнением Италии, поставлявшей республике почти всех ее солдат и низших офицеров-центурионов. Наконец, средний класс Италии не имел более к римской знати прежнего почтения, смешанного со страхом. И если он был сторонником закона и ненавидел революцию, то еще более он ненавидел правительство, основанное Суллой.