Вольдемар Балязин - Начало Петровской эпохи

Марфа была виновнее Софьи; она призналась, что говорила сестре о приходе стрельцов и об их желании передать ей управление; Марфу также постригли под именем Маргариты в Успенском монастыре города Александрова, во Владимирской губернии.

Последнее свидание Петра с Софьей

Тогда же Петр навестил сестру свою Софью, находившуюся в Новодевичьем монастыре в заточении, чтобы поговорить с нею обо всем случившемся. Однако царевна ни о чем не захотела говорить с ним, и Петр вышел со слезами на глазах, сказав только: «Жаль! Сколько умна, столько и зла, а могла бы мне быть правою рукою».

Судьба инокини Сусанны

Вскоре после казни пришла в келью к Софье мать-настоятельница с инокинями и повела ее в церковь, поставили Софью на середину храма. Ей что-то говорили, что-то читали и пели, остригли волосы, и как сквозь сон слышала она, что отныне нарекается раба Божья София инокинею, сестрой Сусанной.

Потом отвели ее обратно в келью, где сидела она, забившись в угол, и неотрывно смотрела за окно, перед которым качался на ветру повешенный стрелец с выклеванными вороньем глазами…

Далее, уважаемые читатели, автор считает целесообразным нарушить хронологический принцип, для того чтобы закончить повествование о Софье Алексеевне, ибо жизнь ее после пострига завершилась, – продолжалось лишь физическое существование; а как фигура политическая Софья полностью принадлежала XVII столетию, и потому рассказ о ней следует завершить в конце именно этого века.

А пока Софья доживала свои дни в Новодевичьем монастыре, Петр, как впоследствии выразился Пушкин, «на высоту, уздой железной Россию поднял на дыбы».

До Софьи доходили о том обрывочные, но все же довольно верные сведения. А меж тем она все более впадала в досаду, в отчаяние и глубокую душевную скорбь. Болезни эти, сокрушая ее дух, вместе с тем разрушали и ее плоть. И из-за всего этого летом 1704 года Софья сильно разболелась, слегла в постель и больше не встала.

Однако воля не покинула бывшую царевну и правительницу. И, пытаясь хотя бы в последний, смертный, миг громко заявить о себе, инокиня Сусанна уже на смертном одре приняла большой постриг – схиму, вновь изменив имя на Софью, и умерла под этим именем на сорок шестом году жизни 3 июля 1704 года, даже самым последним своим поступком – возвращением имени, данного ей при рождении, – и тем утверждая свое царское прошлое и свое царское имя, отнятое у нее против ее воли.

Современники и потомки о Софье Алексеевне

По характеристике одного из сподвижников Петра, Андрея Артамоновича Матвеева, Софье были присущи одни лишь пороки: «высокоумие, зависть, хитрость, сластолюбие и любочестие». Ему вторил французский резидент в Москве де Невиль: «Эта принцесса с честолюбием и жаждой властолюбия, нетерпеливая, пылкая и увлекающаяся, с твердостью и храбростью соединяла ум обширный и предприимчивый». Однако, как мы уже знаем, она отличалась и многими положительными качествами.

Тот же Сильвестр Медведев отмечал в Софье «чудный смысл и суждение неусыпным сердца своего оком» творить благо для народа российского. И снова – в который уж раз! – удивлялся он тому, что была Софья «девой, исполненной ума, больше мужского».

Но неусыпным бдением Петра подобные отзывы в его царствование не только пресекались, но и соседствовали с государственной изменой. И лишь через полвека после смерти Петра в книге «Антидот», вышедшей в Амстердаме в 1771 году и принадлежавшей, как потом выяснилось, перу Екатерины Великой, говорилось:

«Надо отдать справедливость Софье, она управляла государством с таким благоразумием и умом, которое только можно было бы желать и от того времени, и от той страны, где она царствовала именами двух братьев».

Современник Екатерины, выдающийся французский философ Вольтер в книге «История Российской Империи времен Петра Великого», описывая период, предшествующий его приходу к власти, дал Софье такую характеристику: «Принцесса Софья ума столько же превосходного, замечательного, сколько и опасного, возымела намерение стать во главе государства. Правительница имела много ума, сочиняла стихи на родном языке, превосходно писала и говорила, соединяя с благородною наружностью множество талантов, однако все они были помрачены громадным ее честолюбием».

ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И НОВОВВЕДЕНИЯ КОНЦА XVII ВЕКА

Общее положение дел в России

Наконец стрелецкие розыски и казни прекратились; стрельцы уже потеряли свою силу, но в государстве все-таки еще было неспокойно. На юге был грозный враг – турки, мир с которыми еще не был заключен. Внутри государства, по городам, селам, а больше всего по большим дорогам от разбойников не было проходу и проезду. В городах был беспорядок: никто не был уверен, что его дом и имущество в безопасности, воеводы вместо того, чтобы смотреть за порядком, чтобы разбирать тяжбы и жалобы, только о том думали, как бы поскорее разбогатеть, и потому обирали свои воеводства.

Доходы были очень небольшие, а Петру для его различных предприятий нужны были большие суммы: он строил флот для Азовского моря, строил крепости, учреждал новое войско взамен стрелецкого, он видел, что необходимо учить народ и дворянство, и поэтому нужны книги и школы, а на все это надобны деньги, надобно увеличить государственные доходы. С этою целью он еще в Англии отдал табачную торговлю на откуп; но этого было недостаточно, чтобы доходы увеличились, надобно, чтобы народ сам сделался богаче и больше мог платить. Сделаться богаче народ может только тогда, когда он может сохранять то, что у него есть, когда он может к тому состоянию, какое у него есть, прибавлять новое приобретение, когда в городах и в управлении будет порядок, когда ни разбойники, ни сильные бояре его обирать не будут. Петр это знал и начал понемногу исправлять беспорядки, какие нашел в своем царстве.

Бурмистерская палата

За границей ему понравилось городское управление посредством ратуши – совета, составленного из городских жителей под председательством бургомистра. Петр решился завести в России нечто подобное: он в январе 1699 года велел в Москве учредить Бурмистерскую палату, в которой разбирались бы все дела, касающиеся торговых и промышленных людей; членов в эту палату предоставлено было выбирать ежегодно из гостей, из московских слобод и из гостиных сотен, с тем чтобы президентом бывал один из членов, на каждый месяц новый. Промышленное и торговое сословия в прочих городах и посадах царства также могли выбирать из добрых и правдивых людей земских бурмистров; все дела, которые они сами решить не могли, все оклады и подати, которые они собирали с купцов и промышленников, они должны были отсылать в Москву в Бурмистерскую палату. Она не зависела ни от какого другого приказа и с докладом входила к самому государю.