Меликсетов - История Китая

459

После смерти Сунь Ятсена Дай Цзитао претендовал на роль ведущего истолкователя суньятсенизма. Он стремился представить суньятсенизм чисто традиционным китайским учением, продол­жением и развитием учения Конфуция, свободного от «запад­ного» воздействия и развивающего китаецентристские и месси­анские концепции имперской идеологии. Акцентируя внимание на суньятсеновском понимании классового сотрудничества и пол­ного неприятия идей классовой борьбы, Дай Цзитао стремился идейно противопоставить коммунистов сторонникам суньятсенов-ских «трех народных принципов». С этой целью он опубликовал летом 1925 г. две теоретико-пропагандистские работы, встречен­ные, естественно, неоднозначно. Его позиция нашла поддерж­ку и понимание Фэн Цзыю, Цзоу Лу, Ху Ханьминя и многих других ветеранов Гоминьдана. Поддержал его и Чан Кайши, вос­ходящий военный и политический деятель Гоминьдана.
Коммунисты (и прежде всего блестящий публицист Цюй Цю-бо) подвергли резкой критике выступления Дай Цзитао, расце­нив их как проявление расизма и национализма поднимавшейся китайской буржуазии. Дав резкий отпор Дай Цзитао, коммунис­ты, как показали последующие события, недооценили полити­ческую значимость его деятельности. А она свидетельствовала о нарастании среди значительной части гоминьдановских акти­вистов тенденции переосмысления опыта национально-освобо­дительной борьбы за последние два-три года под воздействием роста рабочего движения, усиления политической роли КПК, обострения классовых конфликтов.
К началу 1926 г. в Гоминьдане складывалась весьма сложная и внешне парадоксальная ситуация, определявшаяся неоднознач­ными последствиями первых успехов национально-освободитель­ной борьбы. С одной стороны, увеличение политической роли КПК, радикализация освободительной борьбы, вовлечение в нее трудящихся масс привели к нарастанию антикоммунистических настроений консервативной, правой части Гоминьдана, среди многих старых гоминьдановцев. Выразителями этих тенденций стали «сишаньцы» и Дай Цзитао. Националистическая позиция Дай Цзитао все больше разделялась и частью левых деятелей Гоминьдана. С другой стороны, резко возросла политическая активность левого крыла Гоминьдана во главе с Ван Цзинвэем, имевшим поддержку коммунистов.
Своеобразно отразилась эта противоречивая ситуация на ра­боте и решениях II конгресса Гоминьдана, состоявшегося в ян­варе 1926 г. в Гуанчжоу. В работе конгресса приняли участие все группировки Гоминьдана (кроме крайне правых), представляв­шие почти 250 тыс. членов, однако при полном политическом

460

преобладании левых во главе с Ван Цзинвэем. Конгресс исклю­чил «сишаньцев» из Гоминьдана, подтвердил право коммунистов на индивидуальное членство, принял резолюции по рабочему и крестьянскому вопросам, подчеркнул значение сотрудничест­ва с Советским Союзом. В руководящие органы Гоминьдана конгресс избрал составивших там большинство левых деятелей, включая коммунистов, причем последние заняли руководящие посты в трех важнейших отделах ЦИК — организационном, крес­тьянском и пропаганды. Дай Цзитао был повторно, а Чан Кай-ши впервые избран в ЦИК.
Конгресс прошел под знаком разгула левой фразы, не сумев дать трезвую оценку ни положению в стране, ни политической ситуации в Гоминьдане, не отразив политических реальностей развития Гоминьдана. Преобладание левой политической фразео­логии в документах конгресса и в его организационных решениях лишь осложнило дальнейшее развитие единого фронта. В полной мере это сказалось в событиях марта 1926 г.
Коммунисты ошибочно интерпретировали итоги II конгрес­са Гоминьдана, проглядев в нем нарастание, причем не только среди правых, недовольства укреплением позиций коммунистов в руководящих звеньях единого фронта. Неспособность или неже­лание считаться с политическими интересами других участников единого фронта обернулись неожиданным для КПК и Коминтер­на выступлением тех лидеров Гоминьдана, которые до этого от­нюдь не относились к правым. 20 марта Чан Кайши объявил в Гуанчжоу военное положение, ввел в город части своего корпу­са, арестовал несколько десятков коммунистов. И хотя вскоре военное положение было отменено, а арестованные освобожде­ны, фактически события 20 марта стали политическим перево­ротом, ибо произошла существенная передвижка власти. Ван Цзинвэй под предлогом болезни покинул Китай, председате­лем правительства стал Тань Янькай, а реальная власть все боль­ше сосредоточивалась в руках Чан Кайши, опиравшегося как на военную силу, так и на растущую поддержку внутри Го­миньдана.
В этих изменившихся политических условиях был проведен в мае 1926 г. пленум ЦИК Гоминьдана, который принял решение об ограничении деятельности коммунистов в Гоминьдане, запре­тив им занимать руководящие посты, и о контроле за рабоче-крестьянским движением. Другим важнейшим политическим ито­гом пленума стало усиление власти Чан Кайши. Он стал пред­седателем ЦИК Гоминьдана, заведующим организационным от­делом военных кадров, председателем военного совета и са­мое главное — главнокомандующим НРА. Захватив фактическую

461

власть, Чан Кайши вместе с тем не выступал открыто про­тив концепции единого фронта, против КПК, против рабоче-крестьянского движения, продолжал поддерживать лозунги борь­бы с милитаризмом и империализ­

мом, выступал за дружбу с Совет­ским Союзом.
События весны 1926 г. в Гуанч­жоу во многом по-новому высве­тили проблемы единого фронта и перспективы национально-освобо­дительной революции. Сплочение вокруг Чан Кайши правонациона-листических элементов в Гоминь­дане свидетельствовало, что они за­интересованы в развитии единого фронта, в сохранении поддержки КПК и массового движения, в рас­ширении сотрудничества с СССР,

но на вполне определенных поли-

Чан Кайши

тических условиях, главное среди которых — сохранение гегемонии в руках этих сил. Этот поворот событий потребовал от Коминтерна и КПК трудного и принципиального решения о позиции ком­мунистов в новых условиях. На этот раз руководство Комин­терна и КПК трезво оценили реальную ситуацию, признали факт неблагоприятной перегруппировки сил, сочли необходимым пой­ти на компромисс с теми политическими силами, представите­лями которых выступил Чан Кайши, ради создания предпосылок дальнейшего развития национально-освободительной революции.
Это правильное решение, означавшее некоторое отступление КПК, вместе с тем сохранило единый фронт и подготовило условия для нового расширения и углубления революционного процесса, связанного прежде всего с началом Северного похода.