Меликсетов - История Китая

511

тельственных войск и создание ею на периферии революцион­ных баз означали по сути попытку привнесения «сверху» рево­люции в деревню, к которой крестьянство не было, как и на предшествующем этапе революции, готово. Чувствуя пассив­ность основных масс крестьянства, КПК стремилась «раскачать» бедноту, разжечь классовую борьбу в деревне путем физическо­го уничтожения крупных землевладельцев, шэньши, чиновни­ков, тухао, лешэнь. Усиление влияния «леваков» в КПК приво­дило к тому, что кулака приравнивали к помещику, к кулакам относили значительную часть середняков, а это могло означать и физическую ликвидацию кулаков и части середняков. Такая политика действительно приводила к чрезвычайному обостре­нию борьбы имущих и неимущих в деревне, приводила к край­нему ожесточению деревенской бедноты, выступления которой сопровождались не только убийством местных эксплуататоров, но и уничтожением целых «враждебных» деревень, вспышками; кровавой межклановой борьбы, сжиганием при отходе волост­ных или уездных городов. Коминтерн и разумные силы в КПК всегда осуждали эту бессмысленную жестокость, однако анархист­ские настроения имели глубокие корни, они во многом проис­текали из разрыва между социальной реальностью китайской де­ревни и политическими схемами руководителей КПК. Характер­но, что даже Цюй Цюбо, в принципе выступавший против таких жестокостей, все-таки на VI съезде КПК говорил: «Вся политика нашей аграрной революции, цель этой политики есть именно истребление помещичьего класса как целого класса, но это еще не значит, что нужно физически истреблять всех подряд. Если крестьяне хотят убивать, пусть убивают… Пусть сами убивают, они лучше знают, кто враг… Иногда, конечно, может быть, казнят одного-двух невинных людей, это неважно».
Аграрная программа и политика советских районов складыва­лась постепенно, мучительно преодолевая левацкие перегибы. Так, разработанный Мао Цзэдуном в 1928 г. в Цзинганьшане аграрный закон предусматривал конфискацию всей земли, в том числе и крестьянской. Такого рода перегибы были свойственны аграрной политике и в некоторых других районах. Во многом этот радикализм провоцировался объективными условиями и прежде всего малоземельем, невозможностью утолить земельный голод за счет крупного землевладельца. Не встречая поддержки в проведе­нии такой политики у большинства крестьянства, руководители советских районов вынуждены были навязывать радикальные аг­рарные преобразования «сверху». Такое навязывание могло приво­дить и к обратным результатам — к росту враждебности со сторо-

512

ны значительной части крестьянства и в отдельных местах даже к восстаниям крестьян против новой власти.
Изменение маршрута революции, перенесение центра тяжес­ти всей партийной и революционной работы на периферию, в деревню привели постепенно к существенному изменению и со­циально-политического облика КПК. Механизм этого изменения связан прежде всего с превращением гражданской войны в ос­новную (а подчас и единственную) форму борьбы КПК, а рево­люционной армии — в ее основную организацию. По мере утра­ты позиций в городах, в рабочем классе КПК организационно все больше начинает совпадать со структурой Красной армии, определяться ее социальным составом, ее идеологическим обли­ком. Из партии «городской», по преимуществу рабочей, КПК пре­вращается в партию периферийную, «деревенскую», с полным преобладанием пауперско-люмпенских элементов, сплоченных военной организацией. Эти изменения привели и к значитель­ным переменам во внутрипартийной жизни, в стиле партийной работы и всей революционной деятельности. К наиболее опас­ным для судеб партии переменам можно отнести усиление тен­денций национализма, политического и военного авантюризма, развития внутрипартийных группировок, автократических мето­дов руководства партией и революционным движением.
Эти негативные тенденции в полной мере уже сказались в по­литике КПК с конца 1929 г. В обстановке значительного развития советских районов и укрепления Красной армии, с одной сторо­ны, и усиления кризисных явлений в политической и социаль­но-экономической действительности гоминьдановского режима — с другой, к руководству КПК фактически приходит группа Ли Лисаня, расценившая обстановку в Китае как непосредственно революционную ситуацию и попытавшаяся подтолкнуть КПК к немедленному восстанию и захвату власти, что могло иметь тра­гические последствия для КПК. Летом 1930 г. вопреки возраже­ниям Коминтерна Ли Лисань выдвигает план наступления Крас­ной армии на крупные города в сочетании с рабочими восстани­ями. Причем восстание в Маньчжурии мыслилось как способное втянуть Японию в войну против СсСР и «явиться прологом к международной войне» и тем самым, как утверждал Ли Лисань, создать возможность «взрыва мировой революции». Курс на про­воцирование мировой войны был по сути стержнем политичес­кой концепции Ли Лисаня, поддержанной Мао Цзэдуном и дру­гими деятелями КПК. С помощью Коминтерна ЦК КПК сумел преодолеть катастрофическое развитие событий, отстранить Ли Лисаня от руководства.

513

Националистическая и авантюристическая линия Ли Лисаня была во многом порождена неверной, чрезмерно оптимистичес­кой оценкой политической ситуации в стране. Вместе с тем эта левацкая линия была, по-видимому, порождена и определенным пессимизмом ряда руководителей КПК, которые не могли не понимать, что перспективы советского движения связаны с дей­ствием временных политических факторов (раздробленность и т.п.), что по мере укрепления гоминьдановского режима перс­пективы советского движения ухудшаются, что время работает против них. Эта странная смесь сиюминутного оптимизма и пер­спективного пессимизма и в дальнейшем питала левацкие на­строения и других деятелей КПК.
Примерно в это время активизирует свою фракционную дея­тельность и Мао Цзэдун, правда, пока в основном на «провинци­альном» уровне. Во второй половине 1930 г. в советском районе южной* Цзянси, опираясь на верные ему войска, Мао Цзэдун под предлогом борьбы с предателями и контрреволюционерами унич­тожил руководство провинциальной партийной организации и командиров ряда частей Красной армии, не желавших подчинять­ся его власти. К сожалению, эта опасная акция Мао Цзэдуна (т.н. «футяньское дело») не встретила должного осуждения со стороны ЦК КПК, что способствовало укреплению автократической влас­ти Мао Цзэдуна в одном из важнейших советских районов. Подоб­ным методам утверждения своего всевластия не были чужды и не­которые другие руководители КПК. Так, в 1931 г. Чжан Готао на­саждает свое влияние в советском районе на стыке провинций Хубэй—Хэнань—Аньхуэй путем уничтожения всех не согласных с его политикой. Перенесение во внутрипартийную борьбу террори­стических методов, усиление фракционности и групповщины по­степенно деформируют стиль партийной работы, значительно влияя на изменение идейно-политического облика КПК.
КитайскаяСоветскаяРеспублика
Значительное расширение советского движения в 1929—
1930 гг., укрупнение революционных баз, все более успешные действия Красной армии не могли не напугать не только мест­ных милитаристов, но и нанкинское правительство. В течение
1931 г. силами местных милитаристов, а частично и нанкинского правительства, были предприняты три карательных похода про­тив Центрального советского района (стык юго-восточной Цзян-си и западной Фуцзяни). Умелые партизанские действия Крас­ной армии, а также распри между милитаристами и нанкинским правительством привели к провалу этих карательных походов. По-