Меликсетов - История Китая

505

Социальная природа гоминьдановской власти
Социальная природа складывавшейся гоминьдановской власти определялась тем, что нанкинское правительство в тот период выражало и представляло интересы классового союза крупной (прежде всего шанхайской) буржуазии с новыми (а частично и со старыми) милитаристами под гоминьдановским националис­тическим знаменем. Вместе с тем нанкинское правительство стремилось сохранить Гоминьдан как широкую социально-поли­тическую коалицию в качестве своей социальной опоры, стре­милось с помощью националистических лозунгов всемерно рас­ширить социальные основы своей власти.
В течение «нанкинского десятилетия» социальная природа го­миньдановской власти претерпевает некоторые изменения. Шан­хайской крупной буржуазии не удалось подчинить себе гоминь-дановское правительство, превратить его в «комитет по управле­нию делами буржуазии». Она оказалась слабой в политическом и экономическом отношениях. Многомиллионная масса сель­ских обуржуазивающихся и традиционных эксплуататоров, эконо­мически полностью господствовавшая в китайской деревне и потенциально обладавшая огромной политической силой, с кото­рой правящая гоминьдановская прослойка была связана своим происхождением, из-за своей социальной и политической аморф­ности тем более была не способна поставить себе на службу новый режим. Гоминьдан и гоминьдановский режим в «нанкин-ское десятилетие» выражали интересы капиталистического разви­тия Китая, и их политика была направлена на защиту частного собственника от посягательств неимущих (что и нашло свое вы­ражение, в частности, в войне с советским движением). Одна­ко постепенно влияние китайской буржуазии на режим падает, гоминьдановский режим приобретает все возрастающую автоно­мию от породивших его социальных сил и все больше отдает приоритет в своей политике интересам правящей бюрократии.
В ослаблении буржуазного воздействия на гоминьдановскую политику — особенность ускорившейся капиталистической эво­люции в эти годы. Другая особенность — постепенное социаль­ное обособление правящей гоминьдановской элиты в результате сращивания верхушки партийного, военного и административ­но-хозяйственного ' аппаратов, имевшей собственные групповые социальные интересы, не всегда совпадавшие с интересами бур­жуазии. К концу рассматриваемого периода социальную при­роду гоминьдановского режима можно уже скорее определить как военно-бюрократическую по основной тенденции своего раз­вития.

506

2. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА ПОД ЛОЗУНГОМ СОВЕТОВ
Изменение«маршрутареволюции»
Новый этап борьбы КПК начинался в условиях гражданской войны. Фактически у КПК уже не было выбора — война с Гоминьданом стала борьбой за сохранение КПК, за выживание. Вместе с тем переход к вооруженным формам борьбы с неумо­лимой логикой вытекал из принципиальных политических ре­шений зимы 1926—1927 гг. о борьбе за гегемонию, за аграрную революцию, за установление власти трудящихся, реализация ко­торых не могла не вести к гражданской войне. Однако эта борь­ба шла теперь в принципиально ин^хх условиях. Если предшест­вующий этап революции был прежде всего «городским», то но­вый этап можно назвать, с некоторой натяжкой, «деревенским». Объяснялось это, однако, не тем, что теперь горючего социаль­ного материала в деревне было больше, чем раньше, а общим изменением политической ситуации в стране.
Восстания, поднятые коммунистами в городах, потерпели тя­желые поражения. Гоминьдановские репрессии и левацко-пут-чистская линия КПК вели к резкому ослаблению политических позиций коммунистов в рабочем движении и вообще в городе. Города, особенно крупные, делались оплотом Гоминьдана. Иная ситуация складывалась в деревне или, несколько точнее, на периферии провинций, вдалеке от крупных центров. Сюда власть нового, гоминьдановского, режима еще не дошла, да и сам гоминьдановский режим только еще начинал складываться. Фак­тическая политическая раздробленность страны, отсутствие силь­ной центральной власти, войны со старыми и новыми милитарис­тами, раскол внутри самого Гоминьдана, да еще в условиях нараставшей японской агрессии, создавали ситуацию некоторого политического хаоса в стране и ситуацию определенного «полити­ческого вакуума» на периферии. Вот этот вакуум и стремилась заполнить КПК, создавая под лозунгом Советов революционные базы и Красную армию, с которыми и было связано развитие гражданской войны на новом этапе.
Тем самым складывалась весьма парадоксальная политичес­кая ситуация: перспективы революционного движения под ло­зунгом Советов находились в обратно пропорциональной зависи­мости от темпов фактического объединения страны, ликвидации политической раздробленности, укрепления центральной власти и увеличения ее военно-политического влияния на местах. Вмес­те с тем участники революционной борьбы конца 20-х гг. мог­ли воспринимать эту политическую ситуацию иначе — не толь-

507

ко как перманентную, но и как непрерывно обостряющуюся, что и создавало оптимистическую оценку перспектив советского движения, рождало уверенность в быстром перерастании этого политического хаоса в общекитайский политический кризис, в революционную ситуацию.
Уже в ходе арьергардных боев Национальной революции во второй половине 1927 г. выявилось принципиальное изменение «маршрута революции»: только в отдаленных периферийных рай­онах восставшим удавалось закрепиться, создать революцион­ные базы, организовать отряды Красной армии, провозгласить и удержать советскую власть. События в следующем, 1928г. раз­вивались в том же направлении — центр тяжести борьбы пере­носился из города в деревню. Таким образом, новый маршрут революции, новые тактические установки не складывались апри­орно, а стали результатом осмысления горького политического опыта кадрами КПК. В оценке этого опыта, в разработке но­вых тактических установок большое значение имело и полити­ческое влияние Коминтерна.
Значительную роль в формулировании новой политической линии сыграл очередной, VI съезд КПК. Из-за гоминьдановских репрессий съезд пришлось проводить вне пределов Китая. Он проходил с 18 июня по 11 июля 1928 г. недалеко от Москвы. На съезд прибыло более 100 делегатов. Съезд проходил в об­становке острых споров по основным проблемам китайской ре­волюции при участии и руководстве работников Коминтерна. В этой дискуссии были теоретически осмыслены изменение мар­шрута революции, опыт создания революционных баз и орга­низации Красной армии. Съезд сформулировал три основные за­дачи китайской революции: завоевание национальной независи­мости и объединение страны; ликвидация феодальн^хх пережит­ков; свержение власти Гоминьдана и установление революцион­но-демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства в форме Советов. Впервые КПК приняла развернутую аграрную программу, выдвигавшую требование конфискации всей поме­щичьей земли и передачи ее малоземельному и безземельному крестьянству. Съезд вслед за оценками Коминтерна указал на спад революционной волны и осудил путчизм и левачество.
Вместе с тем съезд исходил из прежней и, как показал ис­торический опыт, сектантско-догматической и утопической оцен­ки революции как направленной против китайской буржуазии и прежде всего против Гоминьдана, а поэтому национальные, антиимпериалистические задачи были подчинены задаче сверже­ния гоминьдановского режима и тем самым по сути дела эли­минировались. Политическая линия КПК — «сначала свержение