Меликсетов - История Китая

571

ли КПК были отстранены от работы в высших руководящих ор­ганах партии.
В феврале 1942 г. Мао Цзэдун в выступлении перед слуша­телями партшколы в Яньани провозгласил начало так назы­ваемой идеологической революции, ставшей решающей фазой всего «чжэнфэна». Начинается массовая кампания, подобной которой КПК еще не знала. К обязательной «учебе» в Яньани и на местах привлекаются все кадровые работники и партийные активисты, которые должны в течение многих месяцев «изучать марксизм-ленинизм» по программе, составленной Мао Цзэду-ном. Программа включала в основном лишь статьи и выступле­ния самого Мао Цзэдуна, а также несколько статей Сталина. «Ключ к овладению марксизмом, — писала партийная газета «Цзефан жибао» в 1942 г., — лежит прежде всего в изучении ра­бот Мао Цзэдуна как более близких и нужных китайцам». Од­нако кампания отнюдь не сводилась к «учебе». Главным в «чжэн-фэне» постепенно делается искоренение всякого инакомыслия и политическое уничтожение всех противников Мао Цзэдуна. Во внутрипартийной борьбе насаждаются те методы, которые впоследствии расцветут пышным цветом в годы «культурной ре­волюции».
Длительность и напряженность этой кампании, изощренность и жестокость методов борьбы указывают на то, что сопротив­ление партийных кадров насаждению культа личности Мао Цзэ-дуна и новых порядков в партии оказалось значительно более серьезным, чем рассчитывал Мао Цзэдун. Отсюда и ужесточение методов борьбы, и физическая расправа со всеми, кто оказался не сломленным в результате идеологического террора.
Вместе с тем репрессии обрушивались не только на сопро­тивлявшихся проведению маоистского курса. Превентивным реп­рессиям подверглись по сути дела все активисты и кадровые работники, не проявившие энтузиазма в принятии и осущест­влению целей и методов «чжэнфэна».
Решение Коминтерна о самороспуске, принятое в мае 1943 г., было использовано Мао Цзэдуном для проведения завершающей стадии кампании «чжэнфэна», отличавшейся уже откровенными нападками на политику Коминтерна и всех деятелей КПК, с ним связанных. С поразительным политическим цинизмом все поражения и ошибки КПК попытались «списать» на счет, яко­бы, следования коминтерновской линии, а идейно-политичес­кую платформу Мао Цзэдуна представить как залог всех успе­хов КПК, как «подлинный китайский марксизм». В результате жестокого идеологического террора и прямых репрессий явные и потенциальные противники Мао Цзэдуна потерпели тяжелое

572

поражение, а многие в недавнем прошлом противники маоист­ской линии (Чжан Вэньтянь, Бо Гу, Ян Шанкунь и др.) б^гли вынуждены не только выступить с «самокритикой», но и на­чать восхвалять идеи и деятельность Мао Цзэдуна. Несмотря на значительное сопротивление «чжэнфэну», открытых выступле­ний видных партийных деятелей против маоистского курса не было, возможно из-за боязни раскола партии, что играло, без­условно, на руку Мао Цзэдуну и во многом определило своеоб­разие развития внутрипартийной борьбы в КПК в последую­щие годы.
Кампания маоистской индокринации сопровождалась также большой работой по налаживанию организационной структуры стремительно разраставшейся партии, раздробленной вместе с тем по многим изолированным освобожденным районам и во­инским частям. В партии насаждались армейские порядки и прежде всего фактическое единоначалие, в конечном счете сво­дившееся к подчинению всего партийного аппарата лично Мао Цзэдуну. В результате всей этой напряженной работы удалось укрепить партийную дисциплину, добиться полного подчинения всех местных организаций центру, несмотря на продолжавшийся рост численности партии, обеспечить новые парторганизации и воинские части кадровыми работниками, подготовленными в раз­личных партшколах в Яньани, и тем самым укрепить полити­ческую роль и политические возможности КПК как в войне сопротивления японским агрессорам, так и в борьбе за власть с Гоминьданом. Организационное сплочение партии происходило на принципах армейской дисциплины и принципах личной пре­данности Мао Цзэдуну, что не могло привести к действительно­му единству партии, сохраняя предпосылки фракционной борь­бы, хотя уже и в иной форме.
Разгромив своих идейных противников, полностью взяв в ру­ки партийный аппарат, маоистское руководство сочло, что при­шло время созвать очередной, VII съезд КПК. Последним важ­ным подготовительным мероприятием явился VII расширенный пленум ЦК КПК, принявший 20 апреля 1945 г. «Решение по некоторым вопросам истории нашей партии», являвшееся грубой фальсификацией истории КПК и китайской революции и тео­ретическим обоснованием нового политического курса. В этом документе как бы завершался разрыв с коминтерновской поли­тической традицией, чинилась «историографическая» расправа со всеми идейно-политическими противниками Мао Цзэдуна. Од­новременно делалась примечательная попытка дать теоретичес­кое обоснование новизны революционной стратегии маоизма, которая виделась в «особой» роли крестьянства и деревни в ки-

573

тайской революции, а также всячески подчеркивалась роль Мао Цзэдуна как теоретика и практика, сумевшего раньше и лучше других увидеть эту особенность китайской революции и вопло­тить ее в «правильную» стратегию и тактику КПК. И хотя роль крестьянства в китайской революции, как показывал историчес­кий опыт, отнюдь не была большей, чем в других стадиально сопоставимых революциях, маоистская мифология, сыгравшая столь важную роль в дальнейшем, начала складываться.
VII съезд КПК проходил в Яньани с 23 апреля по 11 июня 1945 г. На нем присутствовало 544 делегата с решающим голо­сом, представлявших более 1,2 млн членов партии. В основном политическом докладе Мао Цзэдуна «О коалиционном правитель­стве», исходя из очевидной неизбежности в ближайшее время разгрома японского империализма союзными державами, намеча­лась программа борьбы против гоминьдановской власти, осно­ванная на тактических принципах «новой демократии». В докла­де о новом уставе КПК, сделанном Лю Шаоци, который стал вторым человеком в партии в ходе «чжэнфэна», фиксировались итоги предшествовавшей идейно-политической борьбы и изме­нение характера самой партии. Залог подлинной революционнос­ти и даже «пролетарского характера» новой КПК докладчик ви­дел прежде всего в том, что вся деятельность партии теперь базировалась на китаизированном марксизме. «Идеи Мао Цзэ-дуна, — заявил Лю Шаоци, — это идеология, объединяющая теорию марксизма-ленинизма с практикой китайской революции, это китайский коммунизм, китайский марксизм. Идеи Мао Цзэ-дуна — это дальнейшее развитие марксизма в национально-демо­кратической революции в колониальных, полуколониальных и полуфеодальных странах в современную эпоху, это превосходный образец национального марксизма». Исходя из такого подхода и фиксируя идейно-политическую победу в партии Мао Цзэдуна, съезд записал в новом уставе: «КПК во всей своей работе ру­ководствуется идеями Мао Цзэдуна… » Съезд избрал ЦК в соста­ве 44 членов и кандидатов, в основном, естественно, сторон­ников нового курса. Однако Мао Цзэдун пошел на включение в новый состав ЦК и некоторых своих поверженных противников (Ван Мин, Бо Гу, Чжан Вэньтянь).
Возобладание маоизма означало и усиление левосектантских и националистических тенденций во всей политике КПК. Лево-сектантские установки Мао Цзэдуна проявлялись прежде всего в нигилистическом отношении к политике единого антияпон­ского фронта, в нагнетании напряженности в отношениях с Го­миньданом, в перенесении центра тяжести вооруженной борьбы с японских захватчиков на гоминьдановских конкурентов. И в этом